Ильдар и Павел разные. Ильдар говорил в основном по делу, Павел, наоборот, только и трещал обо всём подряд. Ильдар не говорил, откуда он, но Елагин упоминал, что он из разведки. А вот Павел — спецназовец, потерявший ноги в Чечне. Но сами они о своей службе распространялись мало.

Павел иногда гонял свою коляску вокруг стола, подъезжал вплотную, потом отъезжал к стене или к окну. Сильные руки без труда крутили колёса.

— Честно, Волк, такое бы услышал, не поверил, — сказал он, косясь на меня. — Обычно олигархи собирают людей себе в службу безопасности, чтобы их тушки охраняли, а не для того, чтобы по горам носились, людей вызволяли и с чехами воевали. Частная армия, говоришь? Слово-то страшное, частная.

— Согласен. Без причины я бы этим заниматься не стал. Но возможность есть, деньги появились, прикрытие будет.

— Это совсем другие суммы, — подал голос Ильдар и задумался. — И люди нужны.

— Деньги будут, — сказал я. — Мне нужны конкретные предложения, с чего начать. База? Есть. Оружие и остальное? Через месяц будут подвижки, насчёт этого я озабочусь сам, чтобы потом не пришлось трясти с кого-то боеприпасы. Люди с вас, потому что майора убили, а он знал, кто нам подойдёт, и вы должны знать, раз он вас называл. А кто это сделал — тех найдём сами, это я вам обещаю.

— Значит, подытожим, — Ильдар потёр бородку. — У нас будет маскировка, якобы мы посредники, которые зарабатывают комиссией с выкупа пленных. Много кто на этом зарабатывает.

— Ко мне подходили, — добавил Павел. — Чтобы свёл с проводником местным, я же много кого знаю. А я их на*** посылал, а то развелось п***сов всяких, кто на пацанах наших бабки зарабатывает.

— Но легенда хорошая, — заметил Ильдар, — чехи ничего не заподозрят, мы это используем. И платим по факту сами, а не с родственников деньги тянем. Но на самом деле мы собираем самые актуальные данные об обстановке в Чечне у них под носом.

Он проговаривал результаты всей нашей беседы. Женя отошёл к окну и осторожно выглянул наружу через шторку. Там совсем светло, белые ночи в самом разгаре. Проезжавших мимо машин, несмотря на время, было много.

— В дальнейшем, — продолжал Ильдар. — Мы используем эти накопленные данные для анализа, и весь этот расклад будем передавать войскам, когда они начнут новую кампанию. А такого расклада не будет даже в ФСБ.

— Верно, — я кивнул. — Они занимаются подобным, но этого мало, и ресурсов им не дают. Да и достаточно всяких личностей в командовании, кому это мешает зарабатывать.

— Не спорю, надо будет предусмотреть. А ещё примерно через год у нас должен быть боевой отряд, небольшой, для разведки на местности и выполнения особых операций, с лучшей подготовкой и экипировкой. А ещё очень мотивированный. И… не очень стеснённый в методах.

— Прям спецназ, — добавил Павел. — Самые отборные головорезы… только где их взять? Из твоих чоповцев?

— Обучить из добровольцев и найти надёжных профессионалов, кто сидит без дела, — сказал я. — Так, в грубых чертах мы всё обсудили. От вас мне нужен план действий. Несколько планов. Сначала тот, который позволит начать работу с выкупами уже в ближайшее время, чтобы начинать сбор данных. Затем план, как создать структуру для анализа всего этого. А потом про боевой отряд.

— Мы должны сделать? — уточнил Павел.

— А кто ещё? Я не военный. С планом идёте ко мне, и как можно быстрее начинаем работу. Хотя бы начать с кого-то одного, так что много людей не потребуется…

Будто снова проводил планёрку в депо. Только вместо того, чтобы решать, какие тепловозы сегодня будем ремонтировать, сколько «дёргать» цилиндровых комплектов и с какой развалюхи снимать гидромуфту или ТЭД, чтобы побыстрее выдать более работоспособный локомотив с ремонта, решаем совсем другие дела.