Стоящие за столом переглянулись, потом снова посмотрели на меня.

— Говорил с чекистами, — продолжил я. — Предлагают одно дело, но им пока занимаюсь я со своими ребятами. Обсудили и вас. ФСБ может указать проходы, которыми пользуются их собственные оперативники. Могут поделиться контактами проводников.

— Было бы неплохо, — сказал Ильдар. — А то нас чуть не прижали в первый раз. Проводник нас сдал местным, те обещали больше, но мы ушли.

— Стоит подумать, чтобы найти кого-то из влиятельных тейпов, кто будет гарантировать вашу безопасность за долю в сделке. Но нужны действительно влиятельные кланы, которых боятся. Заодно узнать, чем они дышат. С этим обещали помочь.

— И у меня есть на примете, — он кивнул. — Данные собирали, будет больше. И там то, что ты просил отдельно. Только не понимаю, что нам это даст сейчас.

Ильдар показал на столик, где лежала стопка видеокассет маленького формата от камер и фотографии. То, что я просил собирать отдельно.

— Фиксируем всё, — продолжал Ильдар. — Все нарушения, все преступления, следы казней и прочего. Брошенные тела казнённых, недавно закопанные, и остальное, что попадается на глаза. Но то, — он повернулся ко мне. — что они проводят казни срочников и мирняка и так все знают, у них такое не осуждается, а даже наоборот.

— Это тоже нужно, на будущее, — произнёс я и подошёл к столику, чтобы взять несколько снимков. Смотреть такое неприятно, но работа необходимая. — Когда туда придут наши, некоторые переобуются, скажут, что всегда были за нас, подумают, что мы не знаем, кем они были раньше. А мы даже сможем это доказать. А как это использовать мы ещё посмотрим. Начнут наглеть — пожалеют, безнаказанным не уйдёт никто. В любом случае, — я оглядел остальных и усмехнулся, — компромат лишним не бывает, верно?

Павел громко засмеялся, остальные тоже. Ильдар хмыкнул и продолжал объяснять, что у него вышло в этот раз, и что он планирует дальше.

* * *

Следующим утром я направился в контору. Женя уже был там, он сидел в своём закутке и проверял журналы передачи оружия с комбината, внимательно вычитывая каждую запись, как уже привык. Туда подтянулся Слава, который жевал жвачку, вращая на пальце китайский пистолет-зажигалку.

— Чё, как большие планы, Волк? — спросил он. — Вишневские вложатся?

— Да. Но на этом мы не заканчиваем, парни. Ещё есть одно дело, но только для нас, не для Вишневских. Хотел обсудить.

— А чё там? — Женя поднял голову и потёр глаза.

— Да мысль одна есть, всё думаю. Насчёт того военного, генерала Рыбаченко, и оружия, которое он хочет продать в Чечню. Ремезов у нас просил помощи, как этого генерала взять на горячем, а у меня есть идейки, как нам это использовать по полной.

— Тут ты голова, не мы, — Женя покосился на Славу. — Волк в нашей организации — голова, а ты, Славян, у нас, самая настоящая ж…

— Иди ты, Коваль, — перебил Слава, не дав ему договорить. — Дай колы лучше попить, у тебя там в бутылке под столом стоит, я видел.

— Да я бензина туда налил, штаны в краске уделал, оттереть хотел.

— Так и чё? — Слава убрал зажигалку и сел поудобнее на край стола. — Какие мысли, Волк? Сколько заработаем?

— Миллионов пятьдесят-сто лично для нас, и это не считая того, что упадёт с комбината.

— В старых рублях или новых? — спросил он.

— В баксах.

— Нихрена себе! Это типа как тот кредит на комбинат…

— Нет, Слава, та схема с Вишневскими — одно, а у нас другое, чисто вот для нас. Подумал тут, поспрашивал…

На подоконнике стоял красный чайник, уже остывший.