— И чё делать? — спросил старший группы, круглолицый лейтенант, который стоял в стороне.

— Короче, если сорвалось, вас размажут, — пообещал Слава. — Если нет, то всё равно размажут, что вмешались… Как только Волку скажу, что вы тут приехали счёты сводить. Лучше валите, пока хуже не стало.

— Может, договоримся? — предложил лейтенант, подняв руку, чтобы остальные молчали. — Никого же не было, никто вас не видел.

— Короче, — Слава старался сохранить серьёзное выражение лица. — Только потому, что вместе с вами, мужики, в Воеводе работал. Может, даже лучше, что вы тут показались, типа, мы тут не хвост, раз нас арестовали.

— Ну, говорю же…

— Но это не повод вмешиваться! Они как мигалки увидят, на дно залягут. Всё, валите уже, пока никто не видел! И куртку мне потом зашейте, — он показал на разошедшиеся швы.

Слава выдохнул, только когда буханка уехала. Надо отойти, а то ещё догадаются, что что-то не так. Только куда идти? Он потёр замерзающие уши. Отдал шапку Женьке, не думал, что сам будет шляться по морозу.

— СТО, позвонить же надо! — вслух вспомнил он и торопливо пошёл в сторону главных ворот, держа ладони у ушей.

Идти туда минут пять, обходя большую огороженную территорию. Мимо проехал белый мерс Черепа, но Слава лично его не знал, чтобы тот подвозил. Сам Череп в его сторону даже не посмотрел.

Слава дошёл до очередного поворота, и уже там, на другой стороне дороге, видел старую шестёрку Димы, рядом с которым стоял УАЗ с надписью ГАИ на борту.

Один гаишник что-то грубо и очень громко спрашивал у Димы, второй, с автоматом, открыл багажник, потом заглянул в салон. Решили осматривать по полной, хотя, казалось бы, с водителя шестёрки много не срубить.

Дима что-то сказал, подходя ближе, а гаишник его отпихнул и полез в кобуру. Как бы Дима не психанул, когда он злой, характер у него не подарок, хотя в последние месяцы он спокоен. А вот Женя, который быстро бежал туда разбираться и что-то кричал на ходу, терпением никогда не отличался…

* * *

— Слава, — медленно проговорил я. — Я вас вдвоём с Женей больше оставлять не буду. Вас так и тянет на приключения. Позвонить-то мне не могли сразу, куда сами-то пошли? И зачем у гаишников машину угнал?

Говорил я спокойно, без нервов, я вообще не собирался орать. Лучше подумаю, как из этого выйти. Но Слава всё равно опустил голову, будто пристыженный.

— Что дальше было? — спросил я.

— Коваль крикнул, что это типа операция ФСБ, а они тут влезли, мешают…

— Как и ты.

— Ну да, научились мы, — Слава откашлялся. — А гайцы не поверили, ругань ещё больше началась. Ну а у Димки прав же не было, он что-то сказал, и один гаишник Димку скрутил и лицом в капот. А ты же знаешь, как Коваль распсиховаться может, когда на его корешей наезжают. У него с Чечни это осталось, так бесится, хоть всех выноси потом. Помнишь, как он тогда Прапору челюсть сломал?

— Что потом?

— Короче, он орёт, как резаный, глава навыпучку, а гайцы за стволами потянулись. А у Коваля же у самого ствол при себе был! И думаю, короче, будто он за ним вот-вот полезет. А если бы он его достал? Тогда всё, или они бы его завалили, или он сам бы их кончил, а потом на зону. Ну или драться бы кинулся, его бы повязали.

— Дальше что? — я внимательно смотрел на Славу.

— Вот я и подумал, что надо их как-то всех отвлечь. А Уазик рядом стоял, дверь открытая, движок молотил. Вот я и сел туда, короче. Думал, гайцы про пацанов забудут, за мной побегут. Вот они и побежали, — Слава, хоть и был уже красный от смущения, засмеялся. — Вдвоём, сразу про всё забыли.