— Брось дуру! — крикнул Данил. — Мало ли что могло на этом «узике» висеть…

В окнах кое-где замаячили немногочисленные зеваки. Пассажиры «тойоты» все еще пребывали на карачках. Данил свистнул, мимоходом врезал Гнедому носком ботинка по горлу, схватил Ольгу за локоть, протащил к «скорой». Крикнул Японцу, указывая рукой:

— Вон тот ствол подбери!

Запрыгнул в машину последним, шофер врубил сирену, и они понеслись прочь с крайне деловым видом, но соблюдая правила движения. Ольга торопливо разворачивала сверточек.

Пленки там, конечно, не оказалось — пустая кассета:

— Я же тебе говорил… — пожал плечами Данил. — Не расстраивайся, помни про запасной вариант… Вася, вырубай сирену и давай помедленнее…

Пленный все еще не пришел в себя. Японец, разорвав ему рукав, перевязывал рану натуго.

— Обшмонайте наскоро, — распорядился Данил. — Чтобы…

В тесно набитом людьми салоне словно развернулась туго скрученная пружина — пленник дернулся с пола, молниеносно крутнулся, выдираясь, невольно взвыв от боли, совсем рядом с Данилом мелькнуло его лицо, оскаленное в гримасе, все в мелких бисеринках пота, несколько секунд крутилась неразбериха и толчея, под Ольгин визг, азартные вскрики…

Кондрат ошарашил его сцепленными кулаками по темени, буквально в последний миг — вертясь в тесноте, раненый успел ударом подошвы угодить по ручке, дверь распахнулась, сзади недовольно мявкнул чей-то клаксон. Мог и выпрыгнуть…

— Ну, ребятки, это мы волка поймали… — сказал Данил, стягивая перепачканный халат. — А вертится, а визжит… Вот что, со мной остаются Кондрат и Японец, все остальные живенько пересаживаются и дуют на службу, как путние… Тормози.

Когда лишний народ пересел в шедший следом «скорпио», Данил вызвал Каретникова. Минуту слушал, выключил рацию, с силой провел ладонью по лицу…

Около десяти в окно «Интеркрайт-Транспорта» на Каландаришвили влетела граната, пущенная из «мухи». Стреляли из машины, тут же скрывшейся. Два человека убиты, в том числе и директор «Транспорта», состояние двух раненых оптимизма не вселяет, в здании полно силовиков, пожарных и прочих приятных людей…

Он совершенно точно знал, что не мог ничего предотвратить, но легче от этого на душе не стало. Автоматически отметил неточность в донесении — конечно же, из машины не больно-то и пустишь «муху», не будешь знать потом, как проветрить салон, стреляли с улицы, а на машине только скрылись…

— Куда? — через пару минут решился спросить водитель.

— Наручники надели? — обернулся Данил. — Ага… Давай-ка на дальнюю дачу…

— Вас вызывает третий.

— Что там, Максим? — спросил Данил севшим голосом.

— Вас ищет Бортко.

— Меня нет, — сказал Данил. — Пропал я, растворился… Понятно? Выкручивайтесь пока сами, как хотите, а я дематериализовался…

«Дальняя дача» располагалась в лесу, километрах в десяти от восточной окраины Шантарска. Собственно говоря, это была и не дача вовсе — просто каменный домик довоенной постройки, бывшая лодочная станция на берегу озера Белое, знаменитого исключительно тем, что в восемнадцатом колчаковцы тут утопили по-тихому зверски проворовавшегося ротмистра из интендантства, сгоряча с возвращением красных произведенного было пропагандистами Тухачевского в героические подпольщики, но уже через полгода разжалованного. Лодочная станция тихо закрылась в конце семидесятых, когда построили новую в черте города, рыба в озере перевелась еще раньше, так что домик два десятка лет ветшал, никому решительно не нужный, кроме заезжавших сюда на мотоциклах юных парочек.