— Добрый вечер, фрау фон Праквиц, — сказал он. — Мне очень хотелось бы с вами поговорить.

— Пять минут мы тут гудим у вас под окнами! — послышался из темноты голос невидимой барыни. — Спали вы, что ли? Неужели вы ложитесь спать в восемь часов?

— Вчера, — ответил Пагель спокойно, — я двадцать раз пытался добиться свидания с вами. Необходимо во что бы то ни стало распорядиться насчет лесничего…

— Мой муж вконец разболелся, — крикнула она, — оба мы больны от всех этих ужасных волнений! Очень прошу не говорить мне об этом сейчас… — Она прибавила тише: — Вы всегда были так внимательны, господин фон Пагель!

Пагель не поддался на лесть.

— Мне хотелось бы побеседовать с вами, фрау фон Праквиц, — повторил он.

Он уже смотрел не в машину, где было темно, он смотрел на загроможденный задок автомобиля: Оскар сказал правду, эти чемоданы и сундуки предвещали бегство.

— Сегодня вечером это невозможно! Мы уезжаем.

— А когда будет возможно? — спросил неумолимый Пагель.

— Затрудняюсь сказать вам, — уклончиво ответила фрау Эва. — Вы ведь знаете, я уезжаю и приезжаю в разное время! Ах, боже мой, господин Пагель! — неожиданно воскликнула она. — Неужели и вы будете докучать мне! Ведь вы можете действовать самостоятельно! У вас есть доверенность!

Пагель молчал. Да, у него есть доверенность. Он уполномочен самостоятельно решать все вопросы (по желанию барыни) и в конечном счете попасть впросак (по желанию тайного советника). Но он умолчал об этом, он был молод, нельзя же считать всех подлецами. Не подведет она его! Или?..

— Господин Пагель, — сказала фрау фон Праквиц, — вы уже целую неделю не давали мне денег. Мне нужны деньги.

— В кассе хоть шаром покати, — ответил Пагель. Теперь он понял, почему автомобиль остановился у конторы.

— Так дайте мне чек! — крикнула она нетерпеливо. — Боже мой, что за канитель! Мне нужны деньги!

— У нас нет текущего счета ни в банке, ни в сберегательной кассе, возразил Пагель. — Я, к сожалению, не могу выписать чека.

— Но мне необходимы деньги! Не можете же вы оставить меня без денег! Как вы думаете?

— Я посмотрю, нельзя ли будет завтра что-нибудь продать. Завтра я, пожалуй, смогу дать вам немного денег, не слишком много…

— Но мне нужно много! И сегодня же! — гневно воскликнула она.

Пагель с минуту помолчал. Затем спросил непринужденно:

— Господа уезжают?

— Я не уезжаю! Кто вам сказал? Уж не шпионите ли вы за мной? Я запрещаю вам!

— Чемоданы… — объяснил Пагель и указал на задок автомобиля.

Наступило долгое молчание, и затем фрау Эва сказала совершенно другим голосом:

— Дорогой господин Пагель, каким образом вы намерены достать мне деньги?

— Прошу у вас десять минут для разговора.

— Нам с вами не о чем разговаривать! Мы вернемся завтра, в крайнем случае послезавтра. Знаете что, господин Пагель, дайте мне чек и пометьте его вперед — завтра или послезавтра вы что-нибудь продадите и внесете деньги в банк, а я предъявлю чек в конце недели.

— Ведь вы хотели вернуться не позже, чем послезавтра? Когда я поступал сюда, между мною и господином ротмистром не был заключен контракт — я не обязан заранее предупреждать, что бросаю службу. Завтра я тоже уезжаю из Нейлоэ.

— Ахим! Подожди здесь в машине! Оскар, выключите фары.