— Он все понимает, — вмешался его отец, — мы разговаривали с ним об этом. Он будет рад все забыть. Не беспокойтесь о Кевине, — твердо добавил он.

Это меня и беспокоило. Желание мистера Полларда не тревожить нас. Мне и раньше случалось встречаться с подобной реакцией пострадавших, но чаще они взывали к справедливости, требовали больше того, что было в моих силах. В мою голову закралось подозрение, что мистер Поллард решился на самосуд. В его силах было выпустить дух из Криса Дениса за несколько минут.

— Ты согласен? — повторил я, обращаясь к Кевину, моя настойчивость больше предназначалась ему, чем его отцу. Глядя неотрывно на мальчика, я хранил молчание, пока Кевин не взглянул на меня. Его глаза были полны слез.

Он старался, чтобы его голос не дрожал, поэтому говорил полушепотом:

— Да. — Его глаза остановились на мне. Его что-то тревожило. Мне следовало пообщаться с ним наедине. Он выглядел так, словно все еще находился в руках похитителей и его окружали враждебные ему люди. — Да, — повторил он более внятно. — Я этого хочу. Не давать показаний в суде. Если он будет далеко от меня.

— Можешь быть уверен, — подтвердил я. Кевин снова опустил глаза. — Кэрен, почему бы вам с Кевином не пойти поиграть, может, он хочет попить?

Кэрен, похоже, была рада увести малыша, и Кевин пошел с ней без колебаний. Кэрен повернулась у двери, окинула обоих родителей суровым взглядом и посмотрела на меня. Я кивнул, и она ушла с Кевином.

Мистер и миссис Поллард смотрели на меня. Никто из них не сделал попытки занять освободившееся между ними место.

— Нам повезло, — сказал я, — что похищение не сопровождалось насилием и не было длительным.

Не стоило так говорить. Я вовсе не имел в виду, что происшествие не стоит внимания, но Кевин не настолько пострадал, как можно было предположить в такой ситуации.

— Это жестоко, но могло быть куда хуже. Думаю, Кевин сможет забыть случившееся. Если это будет его мучить, вам стоит связаться с нами, и мы предоставим вам консультанта. У нас есть хорошие специалисты. К сожалению, состав преступления не предполагает серьезного приговора для этого человека. Самое большее — двадцать лет я могу потребовать, приложив все усилия и использовав показания Кевина в суде.

Стив Поллард кивал в такт моим словам. Я вдруг почувствовал раздражение от его поддержки.

— В случае, если преступник признает себя виновным сам, мы добьемся почти такого же результата, — продолжал я монотонно. — Лет пятнадцать ему обеспечено. Я понимаю, что вас это вряд ли удовлетворит, но…

— Нет, вполне, — вставил Поллард. — Мы не будем протестовать.

— Это ваше право. — Я ощутил облегчение. — За вами последнее слово. Миссис Поллард?

— Что? — Она выглядела застигнутой врасплох, как будто забыла, о чем речь. Она постаралась взять себя в руки. Странно, но супруги даже не обменялись взглядами. Поллард вдруг напрягся, рельефно проступили мышцы на шее, как будто он стиснул челюсти. Его жена сидела недвижно, словно муж удерживал ее за руку.

— Вы поняли все, что я сказал?

— Да, — поспешно проговорила она. — Да, так будет лучше. Для Кевина. Мы не хотим, чтобы он… участвовал в этом.

Я добился от них желаемого, но общего языка мы с ними не нашли; мне хотелось, чтобы они поскорее покинули мой кабинет, но внутренне я противился этому. Оставалось надеяться, что Кэрен достигнет взаимопонимания с Кевином.

— Ты считаешь, что паренек справится? — спросил я ее несколькими минутами позже, когда чета Поллард наконец покинула нас.