|
Декуриона трясло еще хуже, чем дикаря. Незрячими бельмами Жгун уставился во тьму. По лицу его стекали крупные капли пота, губы жалко прыгали. Жилы на шее вздулись черными канатами, грозя лопнуть и забрызгать Марка кровью. Дрожь, сотрясавшая могучее тело декуриона, усиливалась, словно Жгун сдуру схватился за оголенный электрический провод, и теперь оператор подстанции увеличивал напряжение в линии, следя за мучениями бедняги со злорадной ухмылкой.
— Жгун! Декурион не реагировал. — Отставить клеймение! Марк ухватил декуриона за плечо, тряхнул. Никакого эффекта. Жгун продолжал таращиться в ночь — сосредоточенно и жутко. Пальцы Марка, сжимавшие чужое плечо — камень, грозивший вот-вот пойти трещинами — свела судорога. Он ощущал дрожь, бьющую декуриона, как свою собственную. Проклятая планета! Здесь всё наперекосяк, всё не как у людей! — Жгун! «Мы за пределами Ойкумены, — подсказала Ведьма. — Здесь всё другое. Пространство, время, энергетика… Другие законы мироздания». Бред, возразил Марк. «А что тут не бред?» — согласился Жгун, выглянув на миг из получасового прошлого. Нет, тогда это сказал не Жгун — он сам. Отставить, приказал Марк: на сей раз самому себе. Отставить панику, унтер-центурион Кнут! Ставлю задачу: как вытащить человека из бреда, в котором он тонет? Не просто человека — профессионального солдата, бойца абордажной пехоты? Как помочь ему из-под шелухи, если ты — его командир?! Надо войти в чужой бред, кинуться на глубину — и протянуть тонущему руку.
Подсознательно Марк ждал подвоха. Но хотя бы в этом ему повезло — корсетный контакт, против ожидания, дался легко, как никогда. Связь установилась практически мгновенно. Опасно вибрируя, поводок натянулся тетивой лука. Марк послал легкий волевой импульс: не приказ, но побуждение. Не услышав отклика, усилил давление: тщетно. Точно так же он пытался достучаться до своего раба на другом краю Ойкумены: передать приказ, заставить действовать… Сравнение покоробило. «Осторожно! В тот раз ты едва не потерял сознание…» Поводок сделался толще, натяжение его возросло. С большим трудом Марку удалось погасить вибрацию, отдававшуюся в мозгу неприятным басовым гудением. Он перевел дух, собираясь с силами — и усилил контакт, подбираясь к опасному пределу. К границе, из-за которой цивилы Квинтилиса и Октуберана с презрением звали военнослужащих «десятинщиками». Десять процентов от полной мощности клейма. Форсаж координирующей сетки. Смутный отклик. Там, в чудовищной дали, на другом конце поводка — в полуметре от Марка — что-то заворочалось, реагируя на его усилия. Ну же, давай, Жгун! Выныривай! Выбирайся… Фаг с ним, с рабом-переводчиком! Отпусти его! Обойдемся… Слова и мысли переплавлялись в эмоции, в побудительный толчок. Мощным электроразрядом он устремился по поводку, достигая Жгуна, погребенного под шелухой. Связь укрепилась, Марк улавливал беспокойство декуриона, растерянность — и страх! Страх? Чего может испугаться помпилианец, клеймящий раба?! С сильными энергетами приходилось возиться дольше обычного. Брамайны, вехдены, гематры, чей ресурс свободы превосходил норму, давали бой, сопротивлялись до последнего. Сладить с ними было непросто. Но при чем тут страх?! Тяжелая работа, и хватит об этом. Господин Ван дер Меер, подтвердите: уроженец Великой Помпилии не способен бояться ботвы! Вы — ученый с просвещенного Ларгитаса, вы знаете всё на свете! Это так же невозможно, как нельзя заморозить материю ниже абсолютного нуля. Нелепица, нонсенс!.. Взывая к авторитету маркиза этнодицеи, Марк сам не заметил, как дошел до опасной грани. |
