В первое мгновение, когда огрела господина (хотя какой он господин-то?) Тибора вазой, хотела сама обратиться к турьерам и заявить о нападении. Но всё-таки передумала и предпочла побег. При тех обстоятельствах всё равно осталась бы виноватой. Он — успешный, уважаемый человек. Я — всего лишь сирота, только вышедшая из стен детского приюта.

Хотя…сиротой себя не считала никогда. До сих пор верила, что родители живы.

Как и предполагала, душ обнаружился на первом этаже. Он ожидаемо оказался общим, точно таким, каким был и у нас. Слева по коридору мужской, справа — женский. До сих пор помню, как на нашу половину часто вламывались мальчишки, заставляя всех девочек визжать, хвататься за полотенца и швыряться в них мочалками. Обычно на шум прибегала дежурная воспитательница и, громко крича, выгоняла «негодников» в коридор. Особо нахальных выводила, таща за уши.

Было весело. Несмотря на все трудности, прошедшие семь лет не были такими уж плохими. Обращались с нами хорошо, да и дети, с которыми я жила, были вполне приятными. Правда, друзьями так и не обзавелась. Никогда не могла заставить себя кому-то довериться и предпочитала носить всё в себе. Запирала чувства на ключ и прятала его далеко-далеко. Так надёжнее.

Душевая была пуста, что меня очень обрадовало. Повесив полотенце на крючок, я с огромным удовольствием избавилась от грязного тряпья и стала под водные струи. На двери висело расписание, в котором сообщалось о графике горячей воды. В моём распоряжении был целый час.

Рядом, на небольшой накренившейся полочке лежал кусок дешёвого мыла, которым я без зазрения совести воспользовалось. Мыло имело не слишком приятный запах, но меня это не остановило.

До чего же приятно чувствовать, как по коже стекают горячие ручейки, уносящие с собой усталость. Каждая клеточка тела расслабляется и, прикрыв глаза, я ощущаю умиротворение. Вот так и начинаешь ценить простые мелочи — когда лишаешься всего, каждая элементарная вещь приносит невыразимое удовольствие. На многое смотришь совершенно иначе и так же иначе воспринимаешь.

Под струями душа простояла не менее получаса. Хорошо, что за это время сюда так никто и не вошёл. Когда пришло время уходить, я с недовольством покосилась на лежащую на скамье одежду. Кажется, её не сможет спасти даже десятиразовая стирка — особенно платье, в подол которого въелись тёмные пятна грязи.

Тяжело вздохнув, я закуталась в полотенце и взялась за дело. Кажется, не кажется, а стирать придётся — всё равно альтернативы нет. Судя по всему, рабочую форму дадут только на время.

Пока мучала собственную кожу и ногти, борясь с грязью, думала об этом самом времени. Насколько удастся здесь задержаться? Неделя? Две? Месяц? Не больше. Рано или поздно директриса заинтересуется неоформленным работником и вызовет на разговор. Сомнительно, что простой сторож сможет меня защитить. Наше родство шито белыми нитками, поэтому, чем скорее я найду Эрика, тем лучше. И расспросить деда Ивара нужно уже этим вечером. Судя по всему, он поимённо знает всех здешних обитателей, а значит, сможет подсказать, кто из них является моим братом.

Неожиданно перед глазами предстал облик сегодняшнего ангелочка. Милого, беззащитного, со смешными белыми кудряшками…Теперь, когда мои волосы как следует отмыты, можно смело сказать, что их цвет у нас одинаковый. Да и сам мальчик вызвал тёплое ощущение чего-то родного. Возможно, принимаю желаемое за действительное, но если бы Эриком оказался именно он, я бы ничуть не удивилась.

Только постирав одежду, сообразила, что до комнаты придётся идти в одном полотенце. Всё было бы совсем печально, если бы не вспомнила, что по пути сюда видела ещё одну лестницу. Видимо, она предназначалась как раз для того, чтобы по ней можно было вернуться из душа к себе.