— Я все спланировал: и мотель, и дом друга, и дядин дом. Только так я мог завоевать тебя.

— Ах, ты… — застонала Фиона. — Ты действительно придурок, знаешь?

Но эта шутка заставила ее расслабиться:

— Первое, что я сделаю, когда выберусь отсюда, это отошлю крошке Лизе Рене открытку.

— А я пошлю Джереми поздравление по поводу того, что он смог найти последнюю девственницу в стране.

— Девственницу? Да если хочешь знать, я… — она замолчала, потому что услышала, как он давится смехом. — Если ты надеешься выудить из меня информацию об интимной стороне моей жизни, то забудь об этом — у тебя ничего не получится. А сейчас дай мне подушку.

Ас скатился с кровати, и Фиона даже не успела спросить, собирается ли он вернуться. Но через несколько секунд он появился с подушкой.

— Теперь давай устраиваться поудобней. Ты как предпочитаешь спать?

— С левой стороны, — буркнула она.

— Замечательно! Я тоже. Переворачивайся.

Она перевернулась, и он прижался к ней и обвил ее руками. Может, ей следовало поверить признанию Аса и всерьез подумать о своей судьбе: ведь находиться в постели с убийцей Роя Хадсона вряд ли безопасно. Однако Фиона как раз сейчас впервые за последние дни чувствовала себя на редкость защищенной от всяких несчастий.

— Ты не могла бы не вертеться? — сонно спросил Ас, уткнувшись в ее волосы. — Я ведь все-таки человек, да и ты хоть такая тощая, но…

И он заснул.

— Но у меня есть другие достоинства, — закончила она за него и тоже заснула.

Она резко открыла глаза и села, чтобы получше оглядеть комнату. Да, на этот уголочек не стоило смотреть при дневном свете. И при свечах-то не очень, а тут… Зияли дыры, всюду грязь и гниль…

«Где же хозяин?» — нахмурилась Фиона, но затем взяла себя в руки. Не стоило паниковать из-за того, что чужак, от которого полностью зависело ее существование, вдруг исчез.

Она вскочила с кровати и выбежала из дома навстречу дикой жизни Флориды. Ее окружали пальмы, лианы и еще что-то зеленое, казалось, поджидающее человека. Если здесь когда-нибудь и протоптали тропинку, то сейчас она заросла. Осматриваясь, Фиона была уверена, что, ступив вперед, очень скоро сама зарастет зеленью. Или эта зелень ее съест.

— Иди сюда, только тихо, — услышала она шепот.

Определив, откуда доносится голос, Фиона с трудом различила человеческий силуэт.

— Я не побегу к нему и уж подавно не брошусь ему на шею, — повторяла она, с трудом продираясь сквозь густые заросли.

В Нью-Йорке она трижды попадала в различные неприятности. Один раз ей даже угрожали ножом, но в городе ей никогда не становилось так страшно, как сейчас, когда она пробивалась через этот лес.

— И часто ты разговариваешь сама с собой? — раздраженно спросил Ас.

Он сидел боком к ней, на пеньке, рассматривая что-то невидимое Фионе. Между деревьями оставался маленький просвет, который, при очень большом желании, можно было назвать живописным.

— И тебе доброе утро, — так же ласково ответила она. — Спасибо, что спросил, я действительно спала просто замечательно.

Он все еще хмурился и не смотрел на нее:

— Садись и молчи. Вот фрукты и хлеб. И когда в следующий раз будешь в ужасе выбегать из дома, используй для этого лучше задний двор.

— В ужасе? — переспросила она, сердясь на себя за то, что показала свой страх, и на своего спутника за то, что он его увидел. — Я живу в Нью-Йорке, и если хочешь знать…

— Тише, — попросил наблюдатель, поднося бинокль к глазам.