|
Она уже добежала до березовой рощи, когда Фрейзер, успев оправиться от боли, настиг ее и ухватил за шаль. Ребекка сбросила ее с плеч и устремилась дальше, понимая, что ей от него не уйти, и в следующую же секунду Фрейзер схватил ее за руку и резко дернул к себе. По щеке его струилась кровь, глаза свирепо сверкали. Ребекка пронзительно закричала и вцепилась ногтями ему в лицо. – Проклятие! – Со всего размаху Фрейзер ударил ее кулаком в живот, и Ребекка упала на землю, корчась от боли. Боль была настолько нестерпимой, что она не могла дышать. Ребекка лежала на земле, не в силах подняться. Она видела перед собой склоненное злобное лицо Фрейзера и понимала, что она во власти сумасшедшего и что через несколько минут полетит с обрыва вниз головой – и все это произойдет наяву, а не в ночном кошмарном сновидении. Сэр Энтони указал рукой вперед: – Это скала Скелуит. Нам осталось миновать березовую рощу, и мы окажемся на месте. Внезапно женский крик разрезал тишину, за ним последовал мужской, визгливый и злобный. – Боже мой, Ребекка! – закричал Кеннет и пришпорил коня. Пригнувшись к конской гриве, Кеннет мчался во весь опор, отводя рукой ветви берез, хлеставших его по лицу. Женский крик повторился снова. Кеннет выскочил из рощи и осадил коня почти у самого обрыва. Конь заржал и попятился. Кеннет огляделся, и кровь застыла в его жилах. Фрейзер, с искаженным от злобы лицом, залитым кровью, волочил Ребекку к обрыву. Ее тело казалось безжизненным и напоминало тряпичную куклу; ветер развевал ее рыжие волосы, парусом надувал платье. Живая картина смерти. Кеннет соскочил с коня и бросился к Фрейзеру, на ходу выхватывая пистолет. Завидев Кеннета, Фрейзер сделал еще два шага по направлению к обрыву и, остановившись, поставил Ребекку на ноги, закрывшись ею, как щитом. – Не подходи, Кимболл! – закричал он. Кеннет остановился и опустил пистолет; его сердце окаменело от страха. Один неверный шаг, и Фрейзер сорвется с обрыва, увлекая за собой свою жертву. – Если ты убьешь Ребекку, Фрейзер, тебе не жить. Отпусти ее, и ты свободен. Кеннет неуверенно шагнул вперед. – Еще один шаг, и мы оба окажемся в пропасти! – закричал Фрейзер, глядя на Кеннета безумными глазами загнанного зверя. Кеннет снова остановился, не зная, как убедить сумасшедшего, а то, что Фрейзер лишился рассудка, не вызывало сомнений. Любое неосторожное движение Кеннета может стоить Ребекке жизни. Растрепанная и обессиленная, она почти висела на руках Фрейзера, однако глаза ее жили как бы отдельной жизнью, и по этим глазам Кеннет понял, что она знает о смертельной опасности, нависшей над ней. В это время среди деревьев показался сэр Энтони. Лицо его стало белее бумаги, когда он понял, что жизнь его дочери висит на волоске. Спешившись, он подошел к Кеннету. – Твои шутки зашли слишком далеко, Малькольм, – сказал он, стараясь казаться спокойным. – Отдай мне Ребекку. Лицо Фрейзера исказилось. – Это не шутка, Энтони. Я пытался вразумить тебя вернуться к настоящей живописи, но ты не захотел меня слушать. Пути назад нет. – Он посмотрел на Ребекку. – Она должна поплатиться за твой погубленный талант. Тебе не стоило связываться с женщинами, Энтони. С ними можно переспать и навсегда выбросить их из головы. Прислушиваться к их советам – значит губить в себе настоящего художника. – Никто не мог повлиять на мое творчество, – ответил сэр Энтони, – ни Элен, ни Ребекка, ни Лавиния. Все недостатки исключительно мои. – Если бы тебе позволили заниматься настоящей живописью, а не заставляли зарабатывать на хлеб, из тебя получился бы второй Рафаэль. Вместо десятка великих работ ты наплодил горы хлама. – У нас совершенно противоположные взгляды, – ответил сэр Энтони, осторожно продвигаясь вперед. |
