|
Мне очень жаль. Поверьте, Ребекка, я стараюсь быть с вами предельно откровенным. – Пытаясь оправдаться, вы совершаете еще больший грех. Ведь вы намерены осуществить задуманное. – Думаю, до этого дело не дойдет. – Рука Кеннета взъерошила мокрые волосы. – Иногда нам приходится идти против нашей совести. Это печально, но ничего не поделаешь. Ребекка поднялась и, подойдя к окну, встала рядом с Кеннетом, чтобы лучше видеть его лицо. – Вы пришли в наш дом, чтобы причинить зло мне и моему отцу? – спросила она. Морщинки в уголках глаз Кеннета стали заметнее. – Когда я был солдатом, то убил много невинных людей, но тут уж ничего не поделаешь: страна находилась в состоянии войны, – еле слышно сказал он. – С тех пор я поклялся никогда больше не причинять вреда невинным людям. Вне всякого сомнения, он опять недоговаривал, но Ребекке хотелось ему верить, и она поверила. Возможно, его тайна совсем не связана с их домом. Если целью его приезда в Лондон было спасти семью от полного разорения, то, возможно, он искренне переживает, что не может полностью посвятить себя работе. Такие честные люди, как Кеннет, в подобных обстоятельствах всегда испытывают чувство вины. Или, возможно, он задумал ограбить дом Гермион и сейчас мучится угрызениями совести. Ограбление – неплохая мысль, и здесь Ребекка была полностью на его стороне. – Может, у вас есть жена или невеста, и вы решили порвать с ней? – спросила Ребекка, осененная внезапной догадкой. – Нет! – резко возразил Кеннет. – У меня никого нет. Ребекка почувствовала огромное облегчение. Сама не зная почему, она желала, чтобы он оказался свободным. Стараясь не выдать своего волнения, Ребекка продолжала: – Мне почему то кажется, что у вас есть женщина. Кеннет судорожно сглотнул, и кадык дернулся. – Была… У меня была женщина, когда я служил в Испании. Мария ушла к партизанам, чтобы сражаться с французами. Находясь в разведке, я часто встречался с партизанами; там мы и познакомились. Она отвергла мое предложение руки и сердца, потому что я не был католиком, но я думаю, причина была в другом: свобода родины была для нее важнее, чем любовь. Ребекка вспомнила рисунок южной красавицы, обнаруженный ею в папке Кеннета. Наверняка это была Мария, и, судя по рассказу Кеннета, любовь была взаимная и отнюдь не платоническая. – Испания сейчас свободна, – сказала она, стараясь не выдать своего волнения. – Наверное, пришло время снова попросить ее руки. Шрам на щеке Кеннета побелел. – Ее схватили французы и убили. Ребекка чувствовала, что Кеннет никогда бы не рассказал ей о своем трагическом прошлом, если бы не ощущал себя виноватым в своей скрытности. Этот человек был похож на китайскую головоломку, где загадки наслаивались одна на другую. И как ни странно, они понимали друг друга. – Простите, – прошептала она, – я не знала. – Ребекка дотронулась до руки Кеннета и посмотрела ему в глаза. Рука Кеннета легла ей на талию, и в его глазах вспыхнул огонь желания. Он нагнулся и жадно поцеловал ее в губы, его длинные пальцы ласкали ей шею. Ребекка крепко прижалась к нему, чувствуя его сильное тело. Его желание вызвало в ней ответную страсть. Их объятия становились теснее; страсть безудержно разгоралась. Руки Ребекки скользили по его спине. Какое прекрасное тело, какие плечи, какие сильные мускулы. Сам Микеланджело не отказался бы иметь такого натурщика. Кеннет прервал поцелуй и откинул голову. – Нам не стоит этого делать, – сказал он охрипшим голосом. – Возможно. – Ребекка встала на цыпочки и слегка укусила его за нижнюю губу. Кеннет застонал и снова поцелуем впился ей в губы. Языки их, жаркие и влажные, сплелись. Его рука скользнула по ее груди, и ее соски стали твердыми. |
