— Боюсь, что нет, — ответил он. — Меня зовут Портикс.

Ксант начинал терять терпение.

— Но вы видели её? Магду. Магду Берликс.

Библиотечный Рыцарь покачал головой.

Ксант собирался уже бежать дальше, как из тени выступил ещё один сухопарый пилот.

— Ты ищешь Магду Берликс? — спросил он. — Она твоя подруга?

Ксант радостно закивал:

— Да. Мы вместе шли из Нижнего Города.

Сухопарый Библиотечный Рыцарь положил Ксанту руку на плечо.

— Плохие новости, дружище, — проговорил он. — Её подбили над Восточным Посадом. Мне очень жаль, но она не вернётся.

Глава восьмая. Кровавая бойня

С'амочка тильдера замерла на лесной поляне, насторожённо подняв уши, и втянула розовыми ноздрями воздух. Она чувствовала, как что-то приближается — что-то очень и очень опасное.

В этот час в Дремучих Лесах было весьма неспокойно.

Снежники и мышеумы без умолку щебетали на высоких деревьях; дикие свиноморды тревожно перекликивались, а семья лемкинов залегла в густой траве, стараясь даже не дышать. Но маскировка оказалась бессмысленной, поскольку самый крошечный лемкин не вынес такого напряжения и выскочил из укрытия.

— Ва-а-а-и-и-и — кха-кха-кха-кха-кха… — завизжал он, бросаясь наутёк во всю прыть маленьких ножек. Его бегство послужило сигналом для всех остальных.

Свиноморды запрыгали прямо по деревьям вглубь леса, мышеумы и снежники взвились в небо, халитозные жабы, бритвокрылы, лесосвиньи и пискуны — все те, кто ещё Минуту назад застыл, приготовившись бежать, лететь или скакать при первом при знаке надвигающейся опасности, покинули насиженные места и бросились врассыпную.

На какой-то миг поляну накрыли клубы густой пыли и песка. Вот мелькнули острые копыта самочки тильдера, скрывшейся в ближайшей чаще, и всё стихло.

Такая трогательная тишина бывает после бури или перед рассветом. Казалось, сама природа замерла. Ни ветерка, ни звука.

Но вот картина изменилась, и на поляне показалась суровая шрайка в сверкающем на солнце рыжевато-коричневом оперении. Следом появилась ещё одна шрайка, потом ещё одна, и ещё одна. И вот уже тысячи грозных воительниц, подобно лесному пожару, заслонили собой линию горизонта.

Шрайки были коричневые, серые и коричневато серые, полосатые, пятнистые и в крапинку, с красочными воротниками и роскошными плюмажами, у каждой был крепкий клюв и острые когти. А для самых бесстрашных и искусных противников имелись в запасе пики, копья, булавы, пращи, кривые косы и зазубренные кинжалы.

— Ка-а-ар-ка-а-ар! Кут-кут-кут! — завопила важная шрайка с пурпурно-лиловым плюмажем, скачущая по огромным деревьям верхом на зубоскале.

— Ке-е-р-ке-е-р-ке-е-р! — вторили ей сёстры с соседних ветвей.

Не переставая перекрикиваться, армия продолжала своё победное шествие, галдя на весь лес. Впереди всех летела на ретивых зубоскалах благородная Шайка Шраек — несколько сотен сильнейших особей в нарядном оперении и роскошных одеяниях.

Возглавляла войско молодая и дерзкая Мамаша Ослиный Коготь в тяжёлых золочёных доспехах.

— Кут-кут-кут-ка-а-а-р! — подбадривала она своих жестоких приспешниц.

Алые и жёлтые, голубые и лиловые перья предводительницы переливались на солнце, а огромный плюмаж колыхался на ветру, когда она неслась через лес на спине серого зубоскала.

Чуть поодаль скакали сестра Неряшка, матрона Пернатый Рог и другие престарелые матроны, тащившие за собой на привязи свору перепуганных Щраек-самцов.

— Хорошо быть снова в строю! — прищёлкнула клювом матрона Пернатый Рог.

— Твоя правда, сестра! — согласилась сестра Неряшка, пришпоривая зубоскала.