— Где папа? — Повторила она.

— Сначала покажи мне свои сиськи.

— Иди к черту.

— Не дразни меня. Я знаю, ты меня хочешь. — Доктор потянул её за верхушку бикини.

Знала же, что нужно одеться до приезда сюда.

Врач сорвал Бикини, и она скрестила руки на груди.

— Все в порядке, я же доктор. — Он покрутил стетоскоп. — Просто дай мне послушать твое сердце.

Пен не была в этом уверена. Наверное, это какой-то трюк. Но он мог сказать ей, где папа. Она опустила руки.

Врач наклонился и прижал металлический диск к ее соску. — Кашляй, — велел он.

Он не врач. Сердце находится в другом месте.

— Я не чувствую его. Ложись.

— Зачем?

— Чтобы я оттрахал тебя так, что у тебя крышу снесёт.

— Ты это он!

Она ударила его ножом в живот, настолько сильно, что он согнулся пополам и подпрыгнул. Он приземлился на пол на четвереньки.

— Где же папа?

— Ты не должна была меня убивать.

— Ты не умер, ты разговариваешь.

— Я возьму тебя!

Она выбежала из комнаты, оглядываясь назад и слыша за спиной торопливые шаги. Мужчина следовал по пятам, вытаскивая на бегу нож из раны. Хлеставшая кровь забрызгивала полы и стены.

Пен ткнула кнопку лифта.

Доктор приближался, становясь всё ближе и ближе, размахивая ножом над головой.

Давай же, лифт!

Дерьмо! Дерьмо!

Пен прыгала с ноги на ногу. Она стучала в двери лифта.

На лице мужчины был дикий оскал. Он смеялся, а кровь фонтаном вырывалась из его ноздрей и рта.

Двери лифта открылись. Пен заскочила внутрь. Доктор бросился на неё, но двери закрылись вовремя, защемив его руку по локоть.

Лифт начал движение вниз. Рука между дверями поднялась к потолку, оторвалась и упала на пол. Но нож не отпустила. Она каталась у под ногами, а нож, устремлённый к Пен совершал малые круги. Пен попятилась. Лифт набирал скорость, и падал.

Куда он едет?

Почему не замедляется?

Он резко остановится, а я должна буду упасть на нож, но я допущу этого.

Она села на пол.

Я надула тебя, ублюдок.

Лифт остановился, без ожидаемого удара.

Двери разошлись.

За ними была тьма.

Светящийся индикатор над дверью показывал «П».

Подвал. Кто-то выключил свет, только и всего.

Как ни странно, оторванная рука на полу покручивающая нож, Пен не беспокоила, так же как и тьма за пределами лифта.

Под землей. Именно там хранятся тела. Пациенты, которые не выжили, хранились в ящиках.

Она обошла вокруг руки и остановилась на краю лифта. Вглядывалась в чёрную, как смоль темноту.

Ей не хотелось выходить наружу.

Сердце колотилось от ужаса, Дышать было тяжело.

— Эй, — крикнула она. — Есть здесь кто-нибудь?

Ответа не последовало.

Естественно. Мёртвые не разговаривают.

Она снова крикнула: — Эй!

— Помогите, — воскликнул далёкий приглушенный голос отца.

— Я иду!

Если бы она могла найти выключатель. Пен высунула руку за пределы лифта, почувствовала стену и холодная рука схватила её за запястье.

— Йиеее-Аааааа!

Подскочив, Пен проснулась в тёмной комнате и услышала последнюю часть собственного крика. Она села, тяжело дыша.

— Господи боже, — пробормотала она, проводя рукавом по лицу, чтобы вытереть пот. Пижама липла к телу.

Какой кошмар. Она попыталась вспомнить его. То, как искала выключатель, а затем кто-то схватил её за руку. Было и ещё что-то, но с пробуждением всё прошло.

Она где-то слышала, что нужно бодрствовать в течение трёх-четырех минут после кошмара, а если заснуть раньше, то можно снова оказаться в том же самом сне.