Глава 2. Гладиаторы архипелага

Жесткий тычок под ребра прервал мой сон и заставил вскинуться с деревянного топчана. Рука, сжатая в кулак, автоматически пошла вверх, чтобы сокрушить челюсть наглеца, вздумавшего пошутить со мной, но провалилась в пустоту. Раздался хриплый смех. Я открыл глаза и со злостью взглянул на изрытую оспой рожу Корявого. Пират благоразумно отскочил в сторону, чтобы не попасть под удар, и оскалился, радуясь своей дебильной шутке.

- Хватит дрыхнуть, поднимай свои кости, - сказал он. – Эскобето велел тотчас быть у ворот.

- На кой хрен я ему сейчас сдался? – хмуро спросил я, массажируя лицо ладонями. – Власть на острове захватывать будем?

- Было бы неплохо, - долговязый пират почесал затылок и опасливо обернулся, словно нас могли подслушивать. – Забыл, что ли, какой сегодня день? А! Ты же по башке получил! С памятью туго стало.

- Корявый, тебе зубы не мешают разговаривать? – ласково поинтересовался я, свешивая ноги с топчана. – Могу бесплатно удалить. Без анестезии.

- Сдурел, Игнат? – захлопал глазами Корявый, на всякий случай проведя ретираду в сторону двери, но неудачно уперся в другую шконку, на которой спал сам. Наш кубрик в главной части форта не предназначался для приятного времяпровождения, только для сна. Даже развернуться было затруднительно. – Ты человеческим языком говори, а? Сегодня же бои начинаются. Ты в них участвуешь, ведь так? Вот Эскобето и мечется, словно ему лесных муравьев в штаны запустили. Давай, шевелись.

- Почему мне никто не сказал, что я должен с кем-то драться? – я не спешил покинуть кубрик, внимательно глядя на Корявого. Тот смешался. – Так что валите отсюда подальше. Ни с кем я драться не буду. Спать хочу. Мне башку пробили, помнишь?

- Не дури, Игнат, - заволновался корсар. – Тебе Свейни должен был сказать, зачем ты здесь.

- Ничего он не сказал, бушприт ему в кишки! – рыкнул я. – У меня даже дня подготовки не было! Как я буду драться, если своих противников толком не видел!

- Ладно, брат, уладим это дело, - Корявый яростно почесал шею. – Я скажу Эскобето, что Свейни свалял дурака. Он его накажет.

- Пожрать бы не мешало. – хмуро пробурчал я. На голодный желудок куда-то топать и махать ножом и кулаком на потеху сомнительной публики совсем не хотелось. Злой буду. А злость – плохой помощник в драке.

- Точно, головой повредился, - оскалился рябой пират. – Кто же с набитым брюхом драться выходит? Плохо двигаться будешь. А если нож словишь? Вся требуха наружу вылезет.

- Тогда уже плевать на все будет, - махнул я рукой, натянул сапоги, накинул камзол на рубашку, перетянулся ремнями, и улучив момент, с удовольствием шарахнул ладонью по плечу Корявого так, что он едва не присел. Проморгал, гаденыш!

Пока телохранитель Эскобето ругался, я на всякий случай провел самодиагностику. Удивительно, но никаких последствий от вчерашнего удара по голове я не ощущал. Так, чуть-чуть мешала непонятная тупая тяжесть в районе затылка, но в остальном можно было двигаться, разговаривать и даже махать руками без удручающих последствий в виде тошноты. Ладно, до обеда потерпим.

Когда мы вышли на улицу, над верхушками деревьев уже висело солнце. Утренний свежий ветерок дул с запада, мерно раскачивая густые кроны. Но в форте ветер не ощущался благодаря высокому частоколу. Здесь было тепло и тихо. Эскобето сидел на ошкуренном бревне возле ворот, застыв в неподвижности.