Громила вот только что был здесь – и нет его. Один чемодан остался. Будто у мужика не простая шляпа была, а невидимка.

– В милицию побежал, – расстроилась Женька. – Гони, Серый. Может, догоним. Я ему покажу, как невинных девушек на «ты» обзывать и в дверях тискать! – И спохватилась: – Привет, Серый, соскучилась по тебе.

– Я тоже, – признался я, пристраивая ее сумку в багажник. – Как съездила?

– Это тебе решать. – Женька перекинула ноги через дверцу и, усевшись, достала откуда-то две кассеты. За корсажем, что ли, берегла? – Боялась, не запомню. Надиктовала, а записи сожгла. Сейчас будешь прослушивать? – Она воткнула кассету в магнитолу. – Ну и в компанию ты попал! Знаешь, как страшно было, – пожаловалась.

– Подожди, не включай. Надо сейчас к одному ясновельможному пану заскочить, еще одну кассету забрать. До комплекта.

– Ой! Возьми меня с собой, познакомь, а? Кроме твоей Яны, ни одного живого поляка не видела.

– Ну и что? Я тоже. И даже не похудел. – Я остановил машину у ворот горбольницы. – Сиди смирно, пистолетом не размахивай, в прохожих не стреляй. Или лучше – вон киоск – купи мне батарейки в диктофон.

– Я привезла, – сказала Женька. – И патроны к «вальтеру», Федорыч тебе раз добыл. И запалы к гранатам.

Умница, стало быть.

– Как же тебя в самолет-то пустили? С таким арсеналом?

– А то я спрашивалась!

Исчерпывающий ответ.

Когда мы выехали из города, Женька магнитолу включила, а сама выключилась. Надолго. Голову мне на плечо положила и смирно до поры горные красоты разглядывала. Для того и ехала, стало быть.

Я слушал записи почти всю дорогу, стараясь не отвлекаться на маячившую в зеркальце иномарку. Плотненько обкладывают, совсем уж не таясь. Скоро заблокируют. А я еще не совсем готов.

Я вынул кассету, другую вставлять не стал – подъезжали уже.

– Не слабо? – спросила Женька.

– Не слабо, – согласился я. – И ты молодец. Что с его дачами?

– Шмонали, конечно, ты прав. Квартиру – осторожно, а на дачах не стеснялись, считай, в пух разнесли. Либо со зла, либо от усердия. Даже паркет с полов подняли. Ты еще не знаешь, что они все-таки ищут?

– Догадаюсь, – пообещал я. – Сегодня, после обеда. Не иначе. Вот записи дослушаю, подумаю пять минут – и догадаюсь. Я ведь умный, да?

– Как сказать, – деликатно уклонилась Женька. – Кстати, знаешь, кого я в тот раз в Майском встретила? Светку. Лешки Чуни невесту. Помнишь?

Вон даже как! Интересненько!

(Когда-то, не так давно, мне довелось разваливать один миленький Творческий центр, где подпольно-нелегально готовили девушек для продажи за границу. Готовили комплексно, по высшему классу – чтобы товар был достоин рынка. И Светка там тоже обучалась. Но я ее вроде один раз всего видел. Узнать-то узнаю, а вспомню не сразу. Там этих девиц тьма была. Да я среди них различал только своих любимых – верных помощниц Ларку, Женьку и Ляльку, а все остальные были для меня на одно лицо: 106x44х106. Где уж тут Светку разглядеть?)

И что же ей здесь за нужда пришлась? Какого хрена надо? Полученные знания реализовать?

Стоп, стало быть! А ведь это весьма возможно. Что-то я слыхал от товарищей по работе, будто после меня этот центр опять во что-то криминальное превратили. По другому профилю.

Забавно.

– Она тебя узнала?

– Она меня не видела.

– Как она выглядела?

– А тебе-то что?

Я думал, Женька сейчас назло скажет: черный гидрокостюм с капюшоном, ласты, подводные очки и зажим на носу.