— Матвей Иванович, — проговорил Коцебу дрогнувшим голосом.

— Понимаешь ли, Отто Евстафьевич, — начал Матвей Иванович с волнением. — Год, душа моя, круглый год понапрасну потерял.

— Как? Кто?

— А вот так.

И Матвей Иванович прочел извещение директоров Российско-Американской компании. Коцебу выслушал, не шевелясь, позабыв о сигаре.

— Ну что скажешь? — спросил огорченный Муравьев.

Коцебу ничего не ответил, медленно повел плечами.

Извещение, только что прочитанное Муравьевым, гласило: правительство Российской империи в апреле 1824 года подписало с Американскими Соединенными Штатами конвенцию, согласно которой гражданам этой республики предоставлялось право беспрепятственного захода во все внутренние воды российских владений у северо-западных берегов Америки как для промысла, так и для торговли с туземцами. Далее директора сообщали, что подобные переговоры ведутся с послом его величества короля английского.

Год был загублен. Год назад капитан Коцебу мог отправиться в Берингов пролив и, может быть, уже обогнул бы Ледяной мыс, и, может быть, уже знал бы, что есть, есть проход, Северо-Западный проход… Муравьев понимал, каково Отто Евстафьевичу. Что тут скажешь? Не полезешь ведь с утешениями. И Муравьев с напускным усердием стал рыться в пакетах, шелестеть бумагами.

— Господа, господа, — сказал Чистяков, вдруг вспомнив именно то, что было всего нужнее его собеседникам.

Да ведь кое-что затевается.

Матвей Иванович отбросил пакеты, выпрямился Коцебу подался к Чистякову.

— Ивана-то Федоровича Крузенштерна видел частенько в правлении, у Синего моста.

— Ну?

— Ну, приносил он письма графа Румянцева из Гомеля. Толковал с директорами. Да и вам, Матвей Иванович, есть письмо от графа.

— Ну что же ты, братец… Ну что же ты раньше-то… запричитал Муравьев. — Вот, ей-богу! Ну где? Где? Ну помогай, помогай… Ищи, прошу тебя.

Коцебу расстегнул воротник мундира. Экий болван этот Чистяков! Ужели нельзя было начать письмом Румянцева?

— А, вот оно, вот оно… Так! — Муравьев торопливо сломал сургуч. Вытащил листы толстой бумаги" начал читать вслух — "Милостивый государь мой Матвей Иванович, Вам, конечно, известно, что при отправлении "Рюрика" в 1815 году для отыскания Северо-Западного прохода командиру оного лейтенанту Коцебу предписано было отправиться сухим путем из Берингова пролива к Ледяному мысу, а оттуда вдоль берега к Востоку, дабы узнать физическое свойство и направление берега, которое, начиная от Ледяного мыса, нам совершенно неизвестно, также направление и силу течений, одним словом, предварительно удостовериться в возможности или невозможности предпринять отыскание сообщения обоих Океанов и морей. Лейтенант Коцебу по встретившемуся с ним несчастному случаю не мог исполнить сего предприятия. Предприятие капитана Васильева также осталось неудачным, а потому географические наши сведения касательно Северных стран, лежащих на Восток от Берингова пролива, нисколько не увеличились.

Не видя теперь никаких новых распоряжений со стороны Правительства в разрешении сей любопытной проблемы, желаю я возобновить покушения, начатые на "Рюрике". Хотя по донесениям капитана Васильева известно, что обход Ледяного мыса весьма возможен, но так как сие потребует судно крепкого построения и изобильно снабженное, дабы оно было в состоянии провести две или три зимы на пути, а снаряжение такого рода почти невозможно в селении Американской Компании, то я предпочитаю отправление Експедиции сухим путем, подобно той, которую я предписал лейтенанту Коцебу в 1815 году, то есть направиться наперед к Ледяному мысу, а оттуда вдоль берега к Востоку.