– Не понимаю… – пробормотала в растерянности я, – Зачем кому то в роддоме ставить зажим в моего сына?! Разве это не опасно? Они могли покалечить его!

– Смотря как ставить, – невесело вздохнул заведующий, – Со своей стороны мы укажем этот факт в документах. Вы сможете подать запрос в контролирующие органы, чтобы провели расследование в роддоме, но не думаю, что это даст какой то результат.

– Почему?

– Смущает способ, которым поставили зажим. Похоже на лапароскопию, но не она. И, знаете, это весьма странно. Мы пробили вас с сыном по системе медицинских междумировых сообществ, и ответ – отрицательный. Никто из наших вас не консультировал, никто не проводил лечение. И тогда появляется вопрос: кто нелегально оперировал вашего сына?… Понимаете, проведение подобной операций невозможно в рамках обычной больницы. Думаю, что вашим сыном занимался кто то оттуда, – мужчина махнул подбородком в сторону.

Но откуда – оттуда, я не поняла.

– То есть, здесь замешана ваша магия? – я криво улыбнулась и неловко взмахнула руками, изображая пассы,  – Вжик, вжик и готово. А?

– Нет, так мы не работаем, – на лице мужчины появилось непроницаемое выражение. Кажется, я его обидела, – Вжик вжик, как вы изволили высказаться, можно пыль по комнате гонять. А хирургические операции мы проводим, как и у вас на Земле, при помощи инструментов. Это у Владимурра Ивановича руки были золотыми. Редкий талантище! Но к несчастью для вас, неделю назад он покинул свой пост и отправился на пенсию. А остальные хирурги, если и являются волшебниками, то обладают  другими способностями – например, острый глазомер, умение видеть последствия своих действий, чуйку на лекарства и прочее. Волшебство – понятие относительное. И то, что наша больница называется Волшебной – больше дать уважения Владимурру Ивановичу, его способностям и знаниям.

Я мысленно вернулась к буклету и ахнула.

– То есть он жив? Основатель вашей больницы?

– Конечно, жив. Что ему сделается? – пожал плечами заведующий, – Вернемся к вашему сыну. Мы удалим зажим, но обычным хирургическим путем. Восстановление займет дней пять по ускоренной программе. Побочных эффектов быть не должно. Согласие подпишите перед операцией через пару часов.

– Ладно.

– И последний вопрос: к какой касте принадлежит ваш сын? В материалах этого не указано, но я должен знать, какие обезболивающие готовить. Сами понимаете, на каждый вид у нас разные препараты.

– К касте? Что вы имеете в виду?

– То есть вы ничего не знаете про другие виды? – слегка удивился заведующий, а потом внезапно улыбнулся, – Тогда понятно, отчего он испугался.

– Кто испугался? Тема? Чем вы его?…

– Успокойтесь, Джульетта Ивановна! – на мою ладонь легла огромная рука мужчины и придавила к столу. Сначала я думала воспротивиться, а потом вдруг почувствовала охватившее меня тепло и легкую апатию, и послушно сникла, – Ничего непоправимого не произошло. Когда ваш сын был в обмороке, одна из сестер приняла вторую сущность. Молоденькая совсем, плохо себя контролирует. Ей так проще, и вреда от этого, в целом нет. Мы не ругаемся…

– Какую сущность? – сопротивляться дреме и спокойствию было нелегко, – Объясните нормально.

– Артемий заметил, как у одной из медсестер появились ушки и хвост. Он как раз пришел в себя, и не ожидал подобного.

– Уши и хвост? У человека?

– Почему человека? Оборотня. Все медсестры у нас лисы, – невозмутимо ответил заведующий и погладил мои пальцы, – Не волнуйтесь, у всех есть необходимое образование и квалификация. Мы за этим следим строго.

– Почему лисы? Лисички медсестрички? – мозг всё еще бурлил и возмущался происходящему.