– Что ты несешь? – уставилась на него девушка. – Разумеется, правильно. Что у нас может быть общего со старым, грязным пьяницей? Надо уходить, пока есть такая возможность! Ему тут хорошо, он прекрасно обойдется без нас.

– Откуда тебе это известно?

– Прожил же он в Шане все эти годы сам по себе, не так ли? – вопросила Летунья.

– Дело в другом, и ты это знаешь, – ответил Келдер. – Кроме того, я хотел бы кое‑что выяснить.

– Что же? Чего он успел тебе наврать?

– Пока я не знаю, врал он или нет. Ты слышала, что он нам рассказывал?

– Кое‑что.

Аша, стоявшая рядом с Ирит, вскинула головку:

– Ты кое‑что слышала?

– Да. Немного.

– А как ты могла слышать?

– Она умеет становиться невидимой, если захочет, Аша, – ответил Келдер. – Не знаю как, но умеет.

Ирит удивленно таращилась на него, юноша видел это даже в темноте.

– Так вот о чем ты хочешь поговорить, Келдер, – пробормотала она.

– Да, думаю, что да.

– Разве нам обязательно говорить здесь, в холоде и темноте, рядом с этой храпящей свиньей?

– Нет, но без него я не пойду дальше ближайшей гостиницы, пока ты не ответишь на мои вопросы.

Ирит раздраженно топнула ножкой. Посмотрела на Ашу, потом на Келдера.

– Ну, ладно. Ночью мы все равно далеко бы не ушли. Поговорим в гостинице. Хорошо?

– Хорошо, – согласился Келдер.

Глава 20

Когда они подошли к гостинице, крылья Ирит исчезли, вместе с ними испарилась и немалая доля ее раздражения. Девушка даже не разозлилась, когда вспомнила, что расплачиваться придется ей.

– Во всяком случае, здесь нам будет удобнее, – только и сказала она.

В обеденном зале столы стояли торцами к стене и высокие спинки скамей образовывали кабинки: сидящие в одной не видели тех, кто сидит в соседней. Троица уселась в ближайшей кабинке, Ирит заказала два пива и лимонад. Как только молодой человек в белом фартуке принял заказ и удалился, Аша спросила:

– Ты и вправду можешь наблюдать за нами, а мы тебя не видим?

Ирит вздохнула:

– Я должна отвечать на этот вопрос?

– Думаю, да, – ответил Келдер. – Если хочешь, чтобы мы путешествовали вместе.

– Хорошо. Я могу превратиться в птичку или кошку, а иногда просто стать невидимой, но с этим у меня проблемы.

– Что значит невидимой? – переспросила Аша.

– То есть я здесь, а меня никто не видит. Но это состояние мне неприятно, я почти ничего не вижу, и длится оно лишь несколько минут. Поэтому я по большей части становилась птичкой или кошкой и наблюдала за вами с некоторого расстояния. Беда в том, что птицы и кошки... кошки не слышат низких шумы, и, превращаясь в кошку, я не могла разобрать, кто что говорит. Птицы низкие шумы слышат, но у них просто плохой слух. Когда вы поднимались по обрыву, я подкрадывалась поближе в образе кошки, а потом становилась невидимой и слушала ваши разговоры. Старик сказал тебе, что давным‑давно пришел со мной в Шан, но это не правда. Я никогда с ним туда не ходила!

– Ты уверена? – спросил Келдер.

– Разумеется, уверена! Я никогда не путешествовала с этим старым пьяницей!

– Тогда он не был старым пьяницей, – заметил Келдер.

– Когда? – не поняла Ирит.

– Сорок лет назад. Точнее, сорок четыре. – Келдер пристально наблюдал за ее реакцией.