— Но похоже, это действительно конюшня, — возразила Лидия. — Нам надо туда проникнуть.

— Дверь заперта, — сказала я. — Не будем же мы взламывать замок! Тем более это нам вряд ли удастся.

Дмитрий Алексеевич обошел конюшню вокруг.

— Евгения Максимовна, Лидия, идите сюда! — вдруг закричал он.

Мы поспешили к нему.

— Видите доску? Она гнилая! На добром слове держится. Можно ее выдернуть вместе с гвоздями, а потом незаметно вставить на место.

Доска, о которой говорил Семененко, располагалась у самого основания конюшни, параллельно земле.

— Во-первых, незаметно вряд ли получится, — сказала я, осмотрев указанную лазейку. — Во-вторых, проникнуть туда будет непросто. Вам придется лезть, сжиматься всем телом. То, что вы испачкаетесь, — это пустяки. А представьте себе, какова будет ваша реакция, когда вас попробует обнюхать любопытная лошадиная морда?

— Стоит попытаться.

Дмитрий Алексеевич уцепился пальцами за доску. Поначалу та не поддавалась, а потом раздался хруст ломающегося дерева. Еще немного усилий, и на месте доски зияла пустота. До нас донесся запах лошадиного навоза. И, конечно, возмущенное ржание.

— Вы пойдете со мной, Евгения Максимовна?

— Да уж…

— Ты, Лидия, снова останешься на страже.

Дмитрий Алексеевич принялся протискиваться в щель. Я представила себе, как будет выглядеть после этой процедуры его рубашка, и не смогла сдержать улыбки. Потом вспомнила, что то же самое предстоит сделать и мне, и улыбка пропала.

— Брысь отсюда! Брысь! — закричал Семененко, и я догадалась, что насчет любопытной лошади оказалась права.

Наконец Дмитрий Алексеевич пробрался внутрь. Я тяжело вздохнула и приготовилась повторить его путь. Мне повезло больше. Лошади на моем пути не встретилось.

В конюшне я огляделась. Здесь оказалось достаточно светло. Крыша-то снята! Пол был устлан сеном. В дальнем углу жался к стене небольшой жеребец.

— Ничего интересного, — сказала я. — Похоже, придется лезть обратно.

— Вот черт! — воскликнул Семененко. — Правда мистика какая-то!

Дмитрий Алексеевич, весь грязный и умопомрачительно пахнущий, присел на корточки, тоскливо уставившись на неудобный выход наружу. Он уже просунул голову в щель, когда я его окликнула:

— Постойте, Дмитрий Алексеевич! Погодите немного!

Дмитрий Алексеевич повернулся ко мне:

— В чем дело?

— Как вы думаете, что это может значить?

На полу конюшни я узрела нечто странное. В кучке сена виднелось нечто похожее на остатки пищи. Скорее всего, какого-нибудь супа. И оттуда нахально выглядывала пара косточек с намеками на наличие мяса.

— Что вы об этом думаете? — спросила я.

Дмитрий Алексеевич пожал плечами.

— Баланда какая-то пролита…

— Я имею в виду, вы видели когда-нибудь, чтобы жеребца кормили косточками или мясом?

— Нет.

— Вот и я никогда не слышала, что лошади едят что-то, кроме растительной пищи…

Дмитрий Алексеевич поскреб затылок.

— Я же говорил, что слышал голос какого-то неизвестного мне животного.

— Хищника, — уточнила я.

— Судя по тому, что мы здесь обнаружили, да.

— Но где этот хищник может находиться сейчас? Я лично никакого воя или рычания не слышу.

Вместо этого мы услышали голос Лидии:

— Ребята! Ребята!

— Что там? — спросил Дмитрий Алексеевич.