Наша троица зашагала к выходу. Хотелось поскорее покинуть дом, сама атмосфера которого вызывала тоскливое, тревожное чувство.

— Благослови, господь, своих воинов! — кричала нам вслед выжившая из ума вдова.

Очутившись за пределами двора Ольги Викторовны, я вытерла пот со лба.

— Ф-ф-фу! Вот это безумие! Надеюсь, больше сумасшедших в поселке нет?

— Нет, — ответила Лидия. — Но это еще не значит, что из других визитов нам удастся извлечь пользу.

В следующем доме жил парень, который только что вернулся из армии. Звали его Вадим. Родители юноши умерли давно, и он жил с дядькой-алкоголиком, дача досталась ему по наследству. Когда Вадиму исполнилось восемнадцать, его призвали в армию. Потом он вернулся и вступил в права наследования.

Сейчас было лето, Вадим отдыхал на даче. «Хотя какой может быть отдых в таких условиях!» — подумалось мне.

Вадим оказался угрюмым молодым человеком огромного роста. Морда, что называется, кирпичом. Наверняка в армии грешил «дедовщиной».

— Здорово! — пожал ему руку Дмитрий Алексеевич.

— Ты что это с бабой вооруженной ходишь? — противным, грубым голосом спросил Вадим, усмехнувшись. — Боишься, что ли?

— На всякий случай, а то, знаешь ли, всякое может быть.

— Никого не боюсь! — гордо заявил Вадим. — В армии весь страх «деды» отбили! Через печень!

— Да ты и сам наверняка тем же баловался, — съязвила я.

— Закон есть закон! Мы страдали, теперь пусть другие за нас пострадают!

— Мы, собственно говоря, вот по какому поводу, — начал Дмитрий Алексеевич. — Расследование решили провести. Ты нам не посодействуешь?

— У-у-у… — протянул Вадим. — В сыщики, значит, подался!

Дмитрий Алексеевич ничего не ответил.

— И как же я вам посодействую?

— Может, знаешь об этом что-нибудь?

— А вдруг меня колдун зарежет?

Мы снова не сочли нужным что-либо отвечать.

— И все-таки?

— Ничего не знаю.

— Точно?

— Я тебе что, баба, чтобы неточно выражаться?

— Ну ладно. Тогда — счастливо!

— И вам! С двумя девочками против одного колдуна, думаю, справишься.

Я хотела было ответить, но удержалась.

— Омерзительный тип, — высказала свое мнение я, когда мы наконец выбрались на улицу.

Еще три дома, в которые мы стучались, оказались пустыми.

— Понимаете, — объяснил Дмитрий Алексеевич, — очень многие люди в нашем поселке просто покинули свои дома, когда началась эта заварушка. Особенно испугались те, кого эти убийства коснулись непосредственно, у кого были убиты родственники или близкие друзья. Так что неизвестно еще, удастся ли нам кого-нибудь обнаружить.

Однако после нескольких неудач нам повезло. Дверь открыл старик. По выражению его лица мы сразу поняли: никого бояться он не собирается. Перед тем как пойти к нему домой, Дмитрий Алексеевич рассказал о нем следующее. Этот человек в прошлом был крупным партийным руководителем, еще ранее — металлистом-ударником. Ныне он — член коммунистической партии. Искренне ненавидит современную власть. Сына его, работника горгаза, застрелили из его собственного ружья. После смерти сына Павел Дмитриевич — так звали старика — никуда не уехал. Характер ярого коммуниста давал о себе знать. Однако и самостоятельное расследование проводить не стал. Все донимает милицию заявлениями, которые написаны стандартно и которые в соответствующих органах стандартно игнорируют.