– Я как-то раз зашел в один из баров для «металлистов». Но сам-То был в кожзаменителе, потому что натуральная кожа мне не по карману. Но это-то как раз ладно. Все на меня пялятся, потому что я здесь впервые. Нервирует меня другое: все молчат. Ходят, пересаживаются с места на место, и при этом помалкивают. Как животные на выгуле. Я не понимаю, что происходит. А один здоровенный мужик все время молотит себя кулаком по раскрытой ладони. Тоже ничего не говорит, а знай, молотит. И это меня нервирует. А больше ничего не происходит – ни дурного, ни грязного, ничего. Я соображаю, что к чему, и тут до меня допирает. Я новенький, и все ждут, пока этот верзила меня оттянет.

– Что?

– Он собирался меня трахнуть и этим жестом давал понять, чтобы я был к этому готов.

– И что вы сделали?

– Ну, знаете ли! – Эссекс непринужденно рассмеялся, как будто речь шла о невинной шутке со стороны завсегдатаев бара. – Я оттуда смылся. А что мне еще оставалось? Или прикончить его, или подставиться.

После этого беседа у них пошла совсем развеселая: бывальщина двух многоопытных ветеранов.

И вот они шли по тропе к «Люциферу», оба в масках; причем полицейская бляха Эссекса вызывала веселье у многих, кому эта парочка попадалась на глаза. Свистуна охватило волнение, как будто он очутился на пороге чего-то неведомого. Или, если не ошиблась относительно его мистических способностей Арделла, чего-то родственного.

Они пробрались сквозь толпу возле импровизированных столов с напитками и закусками, подхватили по канапе и по бокалу шампанского. Изрядно потерлись о женщин (или кем бы они на самом деле ни были) в узеньких полосках материи, обнажающих гораздо больше голого тела, чем прячущих его; сами почувствовали на себе нескромные прикосновения невесть откуда взявшихся и непонятно кому принадлежащих рук…

– Сваливать надо отсюда, – выдохнул Эссекс. -Все эти буфера и жопы нас сейчас раздавят.

Решительно орудуя плечами, они проложили себе дорогу из толпы.

– Мы ищем что-то конкретно? – спросил Свистун, когда они оказались в сравнительно безлюдном и, соответственно, безопасном месте.

– Просто даю вам возможность поразвлечься, ответил Эссекс. – Но если тут что-нибудь стрясется…

– А что здесь может стрястись?

– … то позаботьтесь о себе сами, ясно? И ни во что не вмешивайтесь.

– А что здесь может стрястись? – повторил свой вопрос Свистун.

– Может, ничего и не стрясется. Но мы кое о чем слышали. У нас есть осведомители. Сегодня здесь должно состояться некое шоу. ФБР занимается политически подозрительными, а мы – такой публикой, как здешняя. Мы должны все знать. Кто на сцене, кто режиссер, кто директор театра. Чтобы померяться с ними силами.

– И сколько же здесь у вас тайных агентов?

– Ну, не целая армия, это я вам скажу сразу. Хэллоуин мы пасем не больно-то тщательно. И уж сами никаких глупостей затевать не хотим. Нам нужно знать лишь одно: не объявились ли у Сатаны новые служители.

Свистун просто не мог поверить в то, что они рассуждают на эту тему совершенно серьезно. Ну, полусерьезно, но тем не менее.

– И не отходите от меня далеко. А если мы потеряем друг друга в толпе, то встретимся здесь же без четверти двенадцать.

– Я взрослый мальчик, – заметил Свистун.

– Это мне ясно, но ответственность все равно на мне. – Их уже вновь объял поток полуобнаженных тел. – Полночь, вот когда должно начаться шоу. Это час ведьм. Так что смотрите, не опаздывайте.