— Она привязана! — выкрикнул Йорак, явно раздосадованный. — Нет, Рокир, ты только взгляни, какое яблочко болтается на ветке!

— Это уж точно! — Рокир изо всех сил пытался придать своему голосу похотливость — наверняка научился у приятелей, что постарше. — Эх, остается только сорвать!

— Но как? Ветки ведь нас не выдержат! — возразил Йорак, но тотчас просиял. — А вообще-то она не так уж и высоко. Ты меня подсади, я ее живо достану.

Услышав такие речи, Алеа машинально подтянула дубинку повыше, чтобы парни, того и гляди, не попробовали ее вырвать, и крепко взяла ее обеими руками. Пусть только попробуют! Жаль, однако, что она толком не знает, как пользоваться своим оружием.

— Хорошая мысль! — радостно воскликнул Рокир. — Правда, она вроде как собралась обороняться. Не выйдет, красавица!.. Давай, Йорак, подсади меня!

— И как это я раньше не додумался, — отозвался его приятель, но по тону юнца было слышно, что он не слишком-то и рад.

Однако он сложил ладони ковшиком, Рокир встал на них, как на ступеньку, ухватился за ближайший сук и поднялся Йораку на плечи. Выпрямившись во весь рост, он потянулся вверх и попытался схватить девушку за лодыжку. Алеа отдернула ногу и даже исхитрилась стукнуть обидчика палкой по пальцам. Но и Рокир не зевал — ловко отдернул руку и расплылся в недоброй улыбке.

— А у нашего яблочка колючие ветки! Только ты, красавица, как ни старайся, ничего у тебя не выйдет. Неужели ты думаешь, что, болтаясь на дереве, сможешь меня ударить?

Веревка больно врезалась девушке в живот, что она едва могла дышать, однако куда неприятнее была мысль о том, что она вот-вот угодит в лапы к двум похотливым молокососам.

— Постараюсь! — бросила она Рокиру.

— А яблочко-то умеет говорить! — продолжал тот. — Эй, Йорак, ты слышал?

— Слышал, слышал, — буркнул тот. — Только ты давай пошевеливайся. Сколько можно ждать! Не могу же я держать твою тушу здесь сто лет!

— Потерпи! — велел ему друг. — Житье наше было последнее время несладким. Самая пора его подсластить!

Алеа в отчаянии пыталась что-то придумать. Судя по разговорам парней, ими одновременно двигали похоть и страх.

Они явно наслушались хвастливых баек старших по возрасту приятелей, и вот теперь, с одной стороны, им не терпелось вкусить сладкий плод, с другой — пугала неизвестность. И не пытайся они скрыть эти свои опасения под маской развязности, не исключено, что Алеа уже давно бы стала жертвой их похоти. Никакое дерево, никакая палка в руке не спасли бы ее.

Если же они еще не знают вкуса плотских утех и сейчас просто пытаются замаскировать свою неопытность, то с ними еще можно попробовать договориться.

— Удовольствия не добиваются силой, — строго сказала она парням. — Я знаю, что говорю. Можете мне верить.

— Знаешь? — переспросил один из юнцов, и Алеа поняла по их глазам, что подростков терзает вопрос, была ли она свидетельницей или участницей любовных игрищ.

— Ну, если, конечно, вы не из тех, кому нравится, когда от них вырываются и кричат, — добавила она. — Если вы не из тех, кому нравится мучить животных... Что ж, тогда насилие вам только в радость.

Сказав это, Алеа передернулась от неприятных воспоминаний.

Рокир спрыгнул вниз. Он явно был озадачен и растерянно озирался. Йорак испустил облегченный вздох, потер плечи и с улыбкой посмотрел вверх.

— Да ладно тебе, спускайся. Будто мы не знаем, что женщины ох как охочи до этого дела.