Алеа была поражена тем, как мало ее спутник знает о ее мире. Она расспрашивала Гара о его стране, о его прошлом; он отвечал охотно, пускаясь в пространные рассуждения, или сыпал шутками. Стоило Гару рассмешить свою собеседницу, как он воспринимал это словно личную победу. Когда же Алеа ложилась спать и начинала на сон грядущий обдумывать содержание их беседы, то выходило, что Гар толком ничего не рассказал, одни общие фразы.

— Ты рассказывала о беглых рабах, которые прибираются на север, — сказал он как-то раз утром. — А сколько всего рабов, тех, кто не думает никуда бежать?

Такое неведение повергло девушку в шок.

— По-моему, — отвечала Алеа, — рабов примерно вполовину меньше, чем свободных людей. Это либо те, кто родился в Мидгарде, либо карлики. Их берут в плен во время приграничных стычек, когда мы вынуждены оборонять наши пределы.

— Или нарушать их, — задумчиво добавил Гар.

— Кто? Обитатели Мидгарда?..

Эта мысль показалась ей чудовищной.

— Что мы забыли у этих карликов? То есть не мы, а обитатели Мидгарда... Что нам там надо?

— Пленники, — отвечал Гар. — Новые рабы... Извини, я не хотел оскорбить твой народ, но человеческая природа такова, что всегда толкает нас на неблаговидные поступки.

— Это больше не мой народ!..

Алеа сама не ожидала, что встанет на защиту Мидгарда и его обитателей. Нет, они не заслуживали ее добрых чувств. И Гар прав. Кто первым начал приграничные грабежи? Ну конечно, не карлики!

— Ты хочешь сказать, что и на гигантов они тоже нападают первыми?

— Бывает, — подтвердил Гар. — И повод всегда найдется — например, можно сказать, что защищаешь свои владения от посягательств отрядов гигантов. Кстати, а великанов тоже отдают в рабство?

— Нет, конечно! Кому они нужны! — с жаром воскликнула Алеа. — К тому же это опасно...

— Понятно, — кивнул Гар. — И много рабов убегает?

— Не знаю. Из моей деревни бежали редко. — Алеа снова ощутила, что ей почему-то хочется грудью встать на защиту своих соплеменников. — Раза три-четыре в год. Но, насколько мне известно, по всей стране пытаются бежать еще больше.

Каждую неделю глашатаи приносят известия от баронов. И всякий раз сообщают о том, что пытался бежать по крайней мере один раб. Конечно, беглых ловят и приводят назад...

— И о каждом рассказывают по отдельности?

— Да, — ответила Алеа и нахмурилась.

Интересно, почему для него это так важно?

— Рассказывают, не жалея кровавых подробностей, — задумчиво произнес Гар. — Что делают с пойманными рабами?

Алеа вспомнила то, чему ей не раз доводилось бывать свидетельницей, и ее передернуло. Кстати, тогда девушке казалось, что все нормально, что так оно и надо...

— Сначала их избивают, а затем калечат, чтобы не пытались бежать снова...

Тут Алеа вспомнила одноногого Нолла. Она знала его с детства. Его вина заключалась только в том, что он слишком рано прекратил расти.

Алеа устыдилась всех тех обидных и несправедливых слов, которые она когда-то бросала в его адрес. Конечно, не она одна поступала так, другие дети тоже, но сейчас девушке было от этого не легче.

— Вот и ты попала в рабство, — добавил Гар.

— Я же сама тебе рассказывала, — отозвалась Алеа глухо.