Но мгновение прошло, и мир стал прежним, вернее, почти прежним. Он подошел и преклонил колена перед Верховным Магом и протянул ему письмо Огиона.

Верховный Маг Неммерль, Ректор Рока, был древним старцем. Говорили даже, что он самый старый человек на земле. Когда он ласково обратился к Геду с приветственными словами, голос его вибрировал, как у птицы. Волосы, борода, одеяние мага — все было белое, и у Геда появилось чувство, что за долгие годы его жизни все темное и тяжелое медленно, по каплям, испарилось и он сделался таким белым и легким, как щепка, которую целый век носило по волнам.

— Глаза стали старые, и теперь я не могу прочесть, что пишет твой учитель. Прочитай мне письмо, мой мальчик.

Гед взял у него письмо Огиона и прочитал вслух. Письмо было написано хардскими рунами и гласило следующее: «Владыка Неммерль! Посылаю тебе того, кто станет величайшим из гонтских волшебников, если судьба сложится благоприятно». Подписано оно было не настоящим именем Огиона, которого Гед так никогда и не узнал, а руной, означавшей «сомкнутые уста».

— Тебя прислал сюда тот, кто держит в узде землетрясение, а посему я повторю дважды: «Добро пожаловать!» Мне всегда люб был молодой Огион — он часто приезжал к нам с Гонта. А теперь расскажи, какие ты повидал моря и какие чудеса во время путешествия, мой мальчик.

— Это было бы прекрасное путешествие, если бы не вчерашний шторм.

— Как называлось судно, на котором ты плыл?

— «Тень», торговый парусник с Андрад.

— Кто прислал тебя сюда?

— Я приехал по собственному выбору.

Верховный Маг поглядел на Геда, а потом, повернув голову, заговорил на незнакомом языке, который Гед не понимал. Он бормотал совсем по-стариковски, и Геду казалось, что мысли Верховного Мага витают где-то среди прожитых лет и далеких островов. Но в его бормотании Гед уловил слова, рассказывающие о том, что пела птица и о чем шепчутся падающие струи фонтана.

Это не было колдовство, но в голосе старика звучала сила, она смущала душу Геда, и на мгновение ему почудилось, что он стоит в каком-то пустынном месте среди теней. Но в то же время он знал, что находится в залитом солнцем дворике, и слышал, как журчит фонтан.

Огромная черная птица, Осскильский Ворон, степенно прошла по каменной террасе и ступила на траву. Прижавшись к краю одеяния Верховного Мага, она застыла неподвижно, вытянув острый как кинжал клюв и скосив на Геда гладкий камешек-глаз. Она трижды клюнула посох, на который опирался Неммерль, и старый волшебник перестал бормотать и улыбнулся.

— Теперь пойди поиграй, побегай, дружок, — сказал он Геду, будто тот был маленький мальчик.

Гед снова преклонил перед ним колено. Когда он поднялся, Верховный Маг уже исчез и только ворон стоял и смотрел на него, вытянув клюв, будто нацелился клюнуть исчезнувший посох. Он заговорил, как догадался Гед, на осскилском наречии:

— Терренон уссбук! Терренон уссбук оррек! — прокаркал ворон и затем удалился так же неторопливо, как и пришел.

Гед направился к выходу, не совсем понимая, куда ему идти. Под аркой его встретил высокий юноша. Склонив голову, он церемонно приветствовал Геда:

— Меня зовут Яшма. Я сын Энтвита из поместья Эолг на острове Хавнор. Сегодня я в твоем распоряжении. Могу провести тебя по Главному Дому и ответить, если сумею, на твои вопросы. А как мне тебя величать?

Геду, жителю маленькой горной деревушки, никогда не приходилось бывать в обществе сыновей богатых купцов и знати. Он не привык к такой высокопарной речи. Ему показалось, что все эти «в твоем распоряжении», «как величать», расшаркивания и поклоны имели одну только цель — надсмеяться над ним.