Среди семидесяти членов команды были парни почти такого же возраста, как Гед. Они пригласили его разделить с ними трапезу и вели себя вполне дружелюбно, хотя и подшучивали и посмеивались над ним на свой грубоватый манер. Они звали его Козопас, что было понятно, так как он был гонтич, но дальше этого в своих насмешках они не шли. Гед был рослый, почти такой же, как пятнадцатилетние парни, и, кроме того, он умел ловко ответить как на доброе слово, так и на обидное. Словом, он пришелся по нраву гребцам и уже с самого первого вечера стал жить одной с ними жизнью и осваивать их ремесло. Это устраивало старших членов команды, поскольку для праздных пассажиров места на судне не было.

Места едва хватало для команды, и нелегко было отыскать тихий уголок на этой беспокойной галере, набитой людьми, снастями и грузом.

Но нужен ли был Геду покой? В первую свою ночь на корабле он лежал среди перетянутых веревками тюков со шкурами и смотрел на звезды в весеннем небе над водами гавани и на далекие желтые огни города за кормой. Он крепко заснул и проснулся утром, полный радостного ожидания. Перед рассветом начался прилив. Подняли якорь, и судно медленно двинулось на веслах, обходя Грозные Утесы. С восходом солнца, когда за ними зарумянилась Гора Гонт, они подняли паруса и направились на юго-восток через Гонтийское Море.

Между Барниском и Торзавеном они прошли под легким ветром и на второй день увидели Хавнор, великий остров, сердце Архипелага. Три дня они глядели на его зеленые холмы, пока плыли вдоль восточного побережья, но к острову так и не подошли. Прошло много лет, прежде чем Гед ступил на эту землю и впервые увидел белые башни Большого Хавнорского Порта в самом центре Вселенной.

В одну из ночей они легли в дрейф у Кембермута, северного порта острова Уэй, а в следующую — у маленького городка при выходе из залива Фелкуэй. День спустя они миновали северный мыс Оу и вошли в проливы Эбавнора. Здесь они спустили паруса и перешли на весла. Теперь с обеих сторон была земля, а мимо, совсем близко от них, проплывали торговые и грузовые суда, большие и малые, — одни, набив трюмы каким-то подозрительным товаром, возвращались домой после многолетних странствий за пределами Архипелага, тогда как другие корабли, напротив, никогда не ходили дальше Внутреннего Моря и только перепархивали, как воробьи, с одного острова на другой.

Выйдя из перенаселенных проливов, они повернули на юг, оставив за кормой Хавнор, и поплыли между двумя живописными островами — Арк и Илиен, где террасами спускаются к морю города с укрепленными башнями, а затем сквозь дождь и поднимающийся ветер стали пробиваться к острову Рок по Внутреннему Морю.

Ночью, когда ветер перешел в штормовой, они спустили паруса, убрали мачту и весь следующий день шли на веслах. Длинная изящная галера спокойно и уверенно резала волны, хотя рулевой на корме не видел впереди ничего, кроме завесы сплошного дождя, что есть силы хлещущего море. По компасу корабль продвигался на юго-запад — они понимали, в каком направлении движутся, но плохо представляли, через какие воды. Гед слышал, как моряки говорили о каких-то отмелях к северу от Рока и о Борильских Скалах на востоке. Некоторые с пеной у рта доказывали, что судно сбилось с курса и сейчас они находятся южнее Камери в пустых водах, где нет островов. Ветер между тем крепчал, взбивая пену на гребнях больших волн.

Но, несмотря на разбушевавшуюся стихию, они продолжали грести в юго-западном направлении, и ветер теперь подгонял их сзади. Интервал между гребками стал короче, весла шли все тяжелее.

Как повелось с начала путешествия из Гонта, Гед, когда наступал черед, наравне с другими занимал свое место на веслах.