И, ничего не добавив, он повернулся и зашагал по улице, идущей вверх от набережной.

Гед стоял и смотрел, как удаляется его учитель.

Пошли, паренек, — сказал начальник порта. Он привел его на берег к пирсу, где «Тень» готовилась к отплытию.

Может показаться странным, что на острове в пятьдесят миль шириной, в деревушке под утесами, навек обреченными смотреть на море, мальчик мог дорасти до зрелости, так и не побывав на корабле и не обмакнув пальцы в соленую воду. Но все именно так и было.

Для сухопутного лейте ля, землепашца, козопаса, пастуха, охотника или ремесленника, океан — это соленая беспокойная стихия, с которой он никогда не соприкасается. Для него деревня на расстоянии двух дней пути от его родного дома — незнакомая, чужая земля, остров, до которого плыть сутки, — просто миф, а туманные холмы, маячившие далеко в море, кажутся ему зыбкими и ненадежными по сравнению с твердой землей, по которой он привык ступать.

Поэтому неудивительно, что у Геда, который ни разу не покидал гор, Гонтский Порт вызывал чувство благоговейного изумления — большие дома, башни, сложенные из каменных блоков, на берегу пирсы, доки, бассейны, швартовые бочки, а главное, сама гавань, где суда и галеры качаются у причалов или же лежат перевернутые вверх килем и ждут ремонта, а на рейде стоят на якоре корабли со спущенными парусами и без весел; повсюду на каких-то незнакомых наречиях громко перекликаются матросы: среди бочек, ящиков, мотков каната и сложенных штабелем весел бегают с тяжелой поклажей грузчики, бородатые купцы в подбитых мехом плащах степенно беседуют, осторожно перебираясь по скользким камням над водой, рыбаки выбирают из сетей свой улов, стучат бондари, колотят молотками корабельных дел мастера, поют продавцы моллюсков, орут капитаны — и все это на фоне безмолвного сверкающего залива. От всего увиденного голова Геда шла кругом. Вслед за начальником порта он отправился к большому доку, где была пришвартована «Тень». Начальник порта подвел его к капитану судна.

Разговор с капитаном был недолгим. Узнав, что это просьба мага, тот сразу же согласился взять Геда пассажиром на судно и довезти его до Рока. Оставив мальчика на попечение капитана, начальник порта ушел.

Хозяин «Тени» оказался большим и толстым. На нем был красный отороченный мехом плащ, какие носят купцы на Андрадах. Ни разу не взглянув на Геда, он спросил его громовым голосом:

— Парень, можешь управлять погодой?

— Могу.

— А вызвать ветер?

Гед вынужден был признаться, что пока еще не умеет. Тогда капитан велел ему отойти в сторону и не путаться под ногами.

На судно поднимались гребцы, оно должно было уйти на рейд до наступления ночи и отплыть с приливом перед рассветом. Геду деваться было некуда, и он не без труда взобрался на перевязанные и покрытые шкурами тюки с грузами, лежащие на корме, и оттуда сверху наблюдал за всем, что происходит. Гребцы, здоровые парни с мощными ручищами, один за другим перепрыгивали на борт, пока грузчики с грохотом вкатывали из доков бочки с водой и ставили их под скамьи гребцов. Крепко слаженное судно слегка осело под тяжестью грузов, но продолжало плясать на волнах, готовое тронуться в путь. Справа от ахтерштевня занял свой пост рулевой. Он ждал команды от капитана, стоявшего на палубном настиле у форштевня. Нос корабля венчало резное изображение Древнего Змия Андрад. Капитан зычным голосом отдал команду. «Тень» отвязали от швартовной бочки, и две шлюпки вывели ее на буксире из дока.

— Весла на воду! — проревел капитан.

Дружно ударили весла, по пятнадцати с каждой стороны. Гребцы склонили могучие спины, а мальчик, стоявший возле капитана, отбивал дробь на барабане. Судно, легкое, как чайка, теперь уверенно двигалось вперед на своих весельных крыльях.