У Престимиона от удивления перехватило дыхание. Ему уже много раз приходилось прежде видеть иераксов во время путешествий между Замковой горой и Лабиринтом. Это были гигантские хищники, обитатели больших высот, которые, почти не шевеля крыльями, лениво парили на теплых атмосферных потоках высоко над долиной Глэйдж и время от времени быстрыми движениями длинных клювов хватали на лету каких‑нибудь неудачливых птиц помельче. С земли они казались очень красивыми и изящными и ничем не напоминали тех костлявых монстров, которые сидели здесь в клетках. Но ему никогда еще не доводилось слышать о том, что иераксов можно содержать в неволе, а мысль о том, что они, как привычные чистокровные скакуны, могут носить людей на спинах, казалась ему просто невероятной.

– Они несколько отличаются от тех иераксов, что обитают на востоке, – объяснил Горнот Гехайн; его сын тем временем поднял переднюю стенку большой клетки. – Наши, чернобрюхие, из долины Ийянн, гораздо крупнее и сильнее, чем розовые, обитающие в районе Глэйдж. К тому же они настолько умны, что их можно научить выполнять команды. Мы забираем яйца из гнезд, выращиваем птенцов и приучаем их повиноваться нашей воле; все ради счастья полетов в небе. Могу ли я показать вам, мой лорд, как мы это делаем?

– Давайте.

По приказу сына Горнота Гехайна огромная птица вперевалку неловко выбралась из клетки. Казалось, она не догадывалась расправить туго прижатые к туловищу огромные крылья, а ее длинные тонкие ноги были явно непривычны к передвижению по земле. Но уже через несколько секунд крылья распахнулись, Престимион удивленно присвистнул при виде того, как огромные полотнища разворачивались все шире и шире, пока не раскинулись по обеим сторонам крепкого продолговатого птичьего тела.

Сын Горнота Гехайна – юноша настолько длинный, тощий и легкий, что он, казалось, мог быть близким родственником птицы, – гибким движением прыгнул вперед. Он деликатно, но крепко схватил иеракса в том месте, где от мускулистых плеч птицы отходили мощные крылья, и лег, вытянувшись на спине птицы, прижавшись головой к голове своего небесного скакуна. В ту же секунду гигантские крылья поднялись вверх, опустились, ударив по земле, еще и еще раз, быстрее, сильнее; поднялась густая пыль, а затем иеракс подпрыгнул невысоко над землей и взмыл в воздух, держа на спине крепко державшегося за его шею человека.

Птица и ее наездник почти вертикально поднялись вверх, сделали круг высоко над лагерем, а затем с невероятной скоростью устремились к северу и вскоре исчезли из виду.

Гиялорис – он подошел к Престимиону и Свору, как только мальчик выпустил птицу из клетки – рассмеялся.

– Неужели вы надеетесь еще раз увидеть кого‑нибудь из них? – обратился он к Горноту Гехайну. – Я уверен, что птица унесет его на Великую луну.

– Никакой опасности нет, – ответил тот. – Он летает на наших иераксах с тех пор, как ему исполнилось шесть лет. – Горнот Гехайн вновь указал на телегу. – У нас есть еще три птицы, мой добрый господин, – обратился он к Гиялорису. – Не желаете ли вы сами подняться в небо?

– Благодарю вас за предложение, – ответил Гиялорис с яркой открытой улыбкой; такое выражение крайне редко появлялось на лице обычно сумрачного богатыря. – Я принял бы его с огромной радостью, но боюсь, что я мог бы оказаться несколько тяжеловат для бедной твари. – Он расправил мощные плечи и выпятил грудь. – Здесь нужен человек поменьше, вроде вас, господин мой герцог Свор.

– Да, Свор! – присоединился к нему Престимион. – Поднимитесь‑ка вы туда и расскажите потом, что увидели!

– Думаю, как‑нибудь в другой раз, – несколько нервным тоном отрезал Свор.