— Я становлюсь странной, когда выпью, — пояснила она.

Гедеон подождал, пока отойдет официантка.

— Ты становишься странной, только когда выпьешь?

— Ну, хорошо, я становлюсь тогда еще более странной. А что случилось, Гедеон?

Как всегда в ее присутствии, Гедеону не хватило силы духа, чтобы прямо сказать ей то, что он думает.

— Ты сама должна мне рассказать, что происходит.

Ее искристые зеленые глаза несколько мгновений внимательно изучали его, а затем она опять удивила его.

— А, ты видел рядом со мной дядю Сайруса.

Противоречивые мысли проносились в голове Гедеона, он подумал, что сейчас ей бы следовало немного уклониться от истины. Он чувствовал, как потихоньку сходит с ума, и ему нужно дать выход накопившемуся напряжению. Несмотря на свои, более ранние, заверения, его хваленое терпение уже истощилось и висело на волоске. Теперь ему очень хотелось понять Мэгги, уверенность в том, что она от него что-то скрывает, сводила его с ума.

— Я видел тебя с кем-то, — ответил он, наконец.

— Это был мой дядя Сайрус, он интересно выглядит, правда?

Гедеон не высказал своего мнения на этот счет.

— Так как ты не упоминала о родственниках, живущих поблизости, то я заинтересовался, что он здесь делает?

— Я тоже спросила у него об этом. Он сказал, что они с тетей Джулией ездили в Орегон и теперь возвращаются назад. Они очень много путешествуют.

— Но что они делают здесь?

— Он не сказал.

Гедеон уставился на Мэгги.

— Я думал, ты спросила его.

— О да, я спросила, но он не ответил. Думаю, ему нравится так поступать. У него уши летучей мыши, несмотря на то, что он стар, как этот мир. Но он отвечает лишь на те вопросы, на которые хочет ответить.

— Стар, как мир? — осмелился спросить Гедеон.

— Просто такое выражение, но он, действительно, очень стар, я думаю. Я исследовала свою родословную до начала века и все еще его не нашла.

— А ты уверена, что он твой дядя?

— Вообще-то нет, но я уверена, что мы родственники. Я просто точно не знаю, в каком колене. Каждый в нашей семье моложе тети Джулии и дяди Сайруса, по крайней мере, я так думаю. И все мы зовем их дядей и тетей. В любом случае — мы родственники, они возглавляют нашу семью, и мы все согласны с этим.

Принесли напитки, и Гедеон сделал большой глоток из своего стакана. Подкрепившись, он осторожно вымолвил:

— Есть какая-то причина, что ты меня не представила?

— Тебя же там не было.

— Мэгги, почему у меня такое ощущение, что тебе хочется переменить тему разговора?

— Почему ты такой восприимчивый?

Гедеону трудно было сердиться, глядя на вопросительное выражение ее лица, на самом деле ему хотелось рассмеяться. Но постоянные неудачи подмывают даже самые благие намерения, а его намерения были далеко не из их числа.

— Я так же упрям, как и ты. Если ты расскажешь, что происходит, это только сбережет время.

— Я не думаю, что хочу это сделать. Кстати, ты заметил, мы одними и теми же словами говорим и о времени, и о деньгах. Мы бережем время и тратим

его. Мы бережем деньги и тратим их.

— Ты что-то хочешь этим сказать?

— Вообще-то нет, думаю, это просто подходящая мысль.

Гедеон допил содержимое стакана и пожалел, что сразу не заказал двойную порцию бренди.

— Ты, очевидно, не хочешь ничего рассказать о происходящем. Ну, хорошо. Посмотрим, смогу ли я узнать это самостоятельно, — он нахмурился на мгновение, затем тряхнул головой. — Черт возьми, дай мне хоть какой-нибудь ключ.