Рожи угрюмых телохранителей Мишрака растянулись в ухмылках.

— И что же было потом?

— Потом? Потом мы надели на себя их одежду и, прихватив их нехитрый скарб, отправились в крепость. По дороге нам встретились люди Хезаля, которые проводили нас до самой Заставы Земана. Вроде все.

— Все, да не совсем! — возразил Мишрак. — Насколько мне известно, вы покинули Заставу Земана в спешке, прихватив с собою некую девицу по имени Десса. Это так?

— Дело в том, что в крепости ожидали прибытия людей Ахмая. Памятуя о том, что было во время первой нашей встречи с ними, мы решили не пытать судьбу и унести ноги прежде, чем нам, их укоротят.

Мишрак кашлянул.

— Допустим, ты говоришь правду. Но где эта девица теперь?

— Как? Разве я не говорил вам об этом? Она у Пилы!

— У Пилы? Кстати, о Пиле. Это правда, что она купила ту таверну, в которой все это время работала?

— Этого я сказать вам не могу: чего не знаю — того не знаю!

— И знал бы, так ведь все равно бы мне не сказал! Кого-кого, а тебя, Конан, я насквозь вижу!

— Вы вправе говорить что угодно, но я на самом деле ничего об этом не слышал. Пила хранит свои секреты куда лучше нас с вами!

— Ну, ладно! — вздохнул Мишрак. — Слушать тебя, конечно, интересно, да вот только не все ты говоришь!

Конан вздрогнул от неожиданности.

— Как вы можете говорить это людям, которые только что едва не погибли, выполняя ваше поручение?

— На это у меня есть основания, Конан. Ты не хочешь рассказать мне о своей встрече с Якубом?

Конан вздрогнул вновь, вызвав тем самым смех Мишрака.

— Нет, нет! Ты только не подумай, что я волшебник! Просто порой я могу услышать и то, чего человек мне прямо не говорит. Не будь у меня этого таланта, я служил бы не здесь, а где-нибудь совсем в другом месте!

Обмануть Мишрака было действительно невозможно, и Конан решил быть откровенным до конца.

— Прежде чем Якуб погиб, я предлагал ему уйти из этой страны вместе с его отцом, капитаном Хаджаром. Но он ответил мне отказом.

— Как ты думаешь, а не может ли быть предателем и сам Хаджар?

— Будь он совершенно невинен, он не стал бы распространять эту сплетню о гибели сына.

— Тонкое замечание. Но ты не думаешь, что к этой мысли его мог подвести сам Якуб?

Конан растерялся.

У него начинало складываться впечатление, что Мишрак пытается найти подтверждение лояльности Хаджара царю и закону.

Но разве само по себе это не абсурдно?

Зачем тогда говорить о Хаджаре?

Пусть себе живет, как и жил.

Конан пожал плечами и буркнул:

— Не знаю.

На этом аудиенция была закончена. Мишрак поблагодарил их за труд на благо отечества, вручил им мешок с золотом и тут же куда-то исчез. Конан, которому все это уже порядком надоело, хотел было швырнуть мешок в фонтан, но Раина, зашипев, схватила его за руку и вывела в коридор.

— Если золото не нужно тебе, это не значит, что оно не нужно никому!

Конан, к этому времени уже забывший и думать о недавних обидах, возразил ей, сказав, что золото нужно всем.

Покинув Квартал Шорников, они направились к лучшей гостинице Аграпура и сняли там номер с огромной широченной кроватью.

Конан и Раина провели вместе две ночи и день. Наутро второго дня Конан обнаружил, что в номере он остался один.

Ничуть не удивившись исчезновению северянки, он решил заняться делами насущными. Он отправил деньги Боре, Пиле, Дессе и Рафи, заказал себе новый меч и наконец посетил всех своих аграпурских друзей.

Раина, однако, так и не появлялась.