|
Он нарушил тишину в доме и, наверное, напугал меня, потому что я торопливо спрыгнула с кресла. Я ждала, я мечтала о том, чтобы Розалин, подобрав юбку до бедер и показывая такие тугие сухожилия, что Джими Хендрикс мог бы играть на них рок, перебежала через дорогу. Но этого не случилось. Мама молчала, будто ничего не слышала. Снова позвонили в дверь, и, положив альбом на столик, я отправилась к входной двери, ощутив при этом, что дом вроде бы стал мне роднее. В полупрозрачном стекле я различила мужской силуэт. Когда же открыла дверь, то увидела настоящего красавца. На вид ему было немного за двадцать, темно-каштановые волосы с помощью геля подняты наверх, как воротник спортивной рубашки. Похож на регбиста. Оглядев меня с головы до ног, он улыбнулся. – Привет, – сказал он, открыв два ряда идеально белых зубов. На подбородке у него заметно отросла щетина. Глаза сверкали небесной голубизной. В руке он держал нечто наподобие пюпитра, с картой. – Привет, – отозвалась я и, выгнув спину, прижалась к двери. – Сэр Игнатиус? – спросил он. – Только не я. Сказала и улыбнулась. – Могу я увидеть сэра Игнатиуса Пауэра? – Сейчас нет. Он уехал на охоту с лордом Каспетом. Молодой человек подозрительно прищурился. – И когда вернется? – Полагаю, когда загонит лису. – Хм-м-м, – задумчиво пробурчал визитер и огляделся. – Лисы здесь быстрые? – Похоже, вы не здешний. Тут все знают, какие у нас лисы. – Хм-м-м. Не здешний. Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. – Значит, это может быть долго, – произнес он, и я поняла, что подпадаю под его чары. – Может быть, даже очень долго. – Понятно. Он прислонился к столбу и пристально вгляделся в меня. – Что? – спросила я с вызовом, чувствуя, что таю под его взглядом. – А если серьезно? – Что – серьезно? – Он живет в здешних местах? – По крайней мере, не за этими воротами. – А вы тогда кто? – Я – Гудвин. – Спасибо. Но я спрашивал фамилию. Тут уж я расхохоталась от души. – Ужасно, сам знаю. Прошу прощения, – проговорил он, насколько я поняла, искренне и со смущенным видом стал сверяться с картой, отчего вытянул шею и его прическа показалась мне сверху еще более взъерошенной. Поглядев поверх его головы, я обратила внимание на белый автобус с надписью на боку «Передвижная библиотека». В конце концов он оторвался от карты. – Что ж, признаю, я заблудился. В моем списке нет Гудвинов. – Возможно, у вас там значится другая фамилия. Девичья фамилия моей мамы была Бирн. Значит, у дяди Артура такая же фамилия, и дом числится на эту фамилию. Артур и Розалин Бирны. Дженнифер Бирн звучит как-то не так. Для меня мама как будто всегда была Гудвин. – Килсани? – с надеждой спросил молодой человек, снова отрываясь от карты. – Ах, Килсани! – с улыбкой произнесла я, и у него как будто отлегло от души. – Они живут рядом, слева от нас, за деревьями. – Отлично. Спасибо. Никогда прежде мне не приходилось тут бывать. Я на час опоздал. Какие эти Килсани? – Он потер нос. – Будут ругаться? Я пожала плечами: – Они не очень разговорчивы. Но вы не бойтесь, книги они любят. – Отлично. Вы позволите остановиться тут на обратном пути, чтобы вы могли взглянуть на мои книги? – Конечно. Закрыв дверь, я опять расхохоталась. А потом стала с нетерпением ждать его возвращения, и у меня словно бабочки кружились в груди и в животе, будто я вновь стала маленькой девочкой и играла в прятки. Уже месяц, как я не ощущала ничего подобного. Не прошло и минуты, как послышался шум возвращающегося автобуса. |
