– Мидж, мы уходим. – Я дернул ее за руку.

– Погодите немного, дайте объяснить, – проговорил Майкрофт. – Вот и все, о чем я прошу.

– Пожалуйста, Майк. – Мидж сопротивлялась моей попытке увести ее.

– Он же маньяк, разве ты не видишь?

– Майк, я только что говорила с моими родителями.

Сначала я вздрогнул, потом ощутил замешательство.

– Он помог мне связаться с ними. – Она чуть не плакала, но одновременно улыбалась. – Всего несколько мгновений назад я говорила с ними, но нам помешал шум отсюда, он расстроил созданные Майкрофтом мысленные образы.

– Ты видела своих отца и мать?

– Нет, не видела, но я слышала их, слышала их голоса. – По щеке у Мидж скатилась первая слеза и скрылась в улыбке. – Они простили меня, Майк.

– Ради Бога, им было нечего тебе прощать!

– Выслушай меня. Они счастливы за меня, но сказали, что я должна следовать пути...

– Позволь мне догадаться...

– Выслушай, черт возьми! – крикнула Мидж.

Майкрофт дотронулся до ее плеча:

– Успокойтесь. Злоба неуместна в стенах Храма.

Я закатил глаза.

– Возможно, его можно убедить, только продемонстрировав ему это. Вы готовы открыть нам свой ум и сердце, Майк, отложить в сторону щит недоверия?

Мидж стукнула меня в грудь, уговаривая:

– Хотя бы раз послушайся! Ну неужели ты не можешь... не можешь допустить, что вокруг нас существует что‑то такое, чего мы не видим и не слышим?

– Если я отвечу «нет», ты уйдешь сейчас со мной?

Что‑то тяжелое проскребло все мое нутро, я понимал, что теряю ее.

Она тоже это понимала.

– Я не могу уйти с тобой, – ответила Мидж; она была такая маленькая, такая беззащитная. – Мне нужно это, Майк, как ты не понимаешь?

Идиот, я повернулся к Майкрофту и сказал:

– Ладно, давай поговорим.

Где‑то в глубине его глаз мелькнуло удовлетворение, но внешне они выражали лишь учтивую благожелательность. Я чуть ли не ощутил облегчение Кинселлы и его приятеля, дышащих мне в затылок: они решили, что теперь я у Майкрофта в лапах.

Майкрофт отступил в сторону и коротким жестом указал тростью в комнату, откуда они с Мидж вышли несколько минут назад. (Эта новая манерность с тростью удивила меня, и лишь позже я понял ее назначение.)

– Думаю, нам лучше побеседовать там, – проговорил он в качестве приглашения.

Мидж не колебалась. Ей словно не терпелось вернуться туда.

Я последовал за ней с меньшим желанием.

И вошел в самую странную комнату, какие мне только доводилось видеть.

Пирамидальная комната

Она имела форму пирамиды – сужающиеся кверху стены уходили ввысь и соединялись там между собой, так что потолка в комнате не было.

И она была черной.

Даже пол был черным.

Над нами – футах в десяти, не меньше, – сверкали скрытые в углублениях огни, по одному на каждой наклонной стене; их бледные лучи, выхватывая парящие в воздухе пылинки, падали вниз и создавали на гладком полу четыре расплывчатых светлых пятна Их сияние стало более или менее ярким, только когда за нами закрылась дверь.

И тогда темнота за бледными неоновыми фонарями стала бесконечной.

Я понял, что комната наверху тоже была частью пирамиды: наклонные стены проходили сквозь потолок и, возможно, пронзали даже потолок верхней комнаты.

Посреди комнаты стоял один‑единственный стул, и лучи света вокруг него напоминали четыре тонких столба.

– Что вы тут делаете – точите бритвы?

Несмотря на недостаток освещения, я заметил, что Майкрофт без юмора воспринял мое замечание.