— Я… у меня… морская болезнь, — сумел произнести Гриффит.

Стены каюты затряслись от лающего хохота ведуньи.

— Умеешь ты шутки шутить! — сказала она.

Гриффит так застонал, что смех ведуньи разом стих, а взгляд сделался подозрительным.

— Что это с тобой, эльф? Уж не чуму ли ты приволок на корабль?

Гриффит кое-как пододвинул к себе ведро. Его уже в который раз вывернуло. Он обмяк и дрожал всем телом.

— Клянусь вам, Квай-гай, мы с женой оба… морская болезнь. Мы на корабле… впервые.

Квай-гай наклонилась к Дамре и обнюхала ее. Потом обнюхала и Гриффита.

— Сколько живу, а про такое не слыхала, — сказала Квай-гай. — Морская болезнь? На реке? Да тут… а-а, что говорить! Вы ж эльфы! Погодите, я сейчас.

Квай-гай повернулась и вышла. Снова шумно хлопнула дверь. Дамра стиснула зубы, не зная, как лечь, чтобы хоть чуточку уменьшить этот кошмар. Уходя, ведунья оставила на потолочном крюке свой фонарь, и теперь он качался вместе с кораблем. От пляски света Дамре стало еще тошнее. Чувствуя, что ее вот-вот снова вывернет, она закрыла глаза.

Дверь каюты хлопнула в третий раз. Квай-гай вернулась, принеся с собой глиняную миску и кувшин. Она притиснула миску к губам Дамры.

— Давай ешь.

Дамра покачала головой и отползла подальше.

Гриффит приподнялся на локте. Взяв миску из рук ведуньи, он настороженно заглянул внутрь. Миска была заполнена чем-то похожим на вязкую коричнево-бурую кашу.

— Это что? — едва слышно спросил он.

— Отвар семян дурмана, — ответила Квай-гай.

— Но ведь это яд! — испуганно воскликнул Гриффит.

Ведунья усмехнулась и затрясла головой, поблескивая золотыми сережками. Во рту сверкнул золотой зуб.

— В кривых руках все отрава. А коли знаешь, как ядовитую слизь смыть да с чем смешать… Нам это снадобье в незапамятные времена морские боги подарили. Редко, но бывает: родится орк, а у него все жидкости в теле текут супротив движению моря. Совсем как у вас. Волны опускаются, жидкости вверх прут. Волны вверх, жидкости вниз. Оттого и эта… морская болезнь бывает. Тут отвар семян дурмана — первое средство.

Квай-гай ткнула пальцем в коричневое варево.

— Он все жидкости внутри вровень с морем делает. Сначала вы от него спать будете, как мертвые. Когда проснетесь… чего говорить. Сам почуешь.

Слова ведуньи ничуть не убедили Гриффита. Он с опаской поглядывал на лекарство орков.

— Я все же не уверен…

— Умоляю, не затевай с ней спора! — прошептала Дамра на языке томаги, забирая у него миску. — Пусть уж лучше нас отравят — хоть настанет конец мучениям!

Дамра ковырнула пальцем густой отвар и поднесла к губам. Запах был на удивление приятным и как-то странно успокаивал. Дамра проглотила оркское снадобье. Живот сразу же взбунтовался, но она сумела подавить приступ тошноты.

Гриффит тоже попробовал отвар.

— Если мы умрем, то хоть не расстанемся после смерти, — прошептал он жене.

Квай-гай подала им кувшин с холодной, чистой водой и заставила выпить его целиком. Ведунья объяснила, что тошнота забрала у них из тела много жидкостей и надо восполнить потерю. Квай-гай стояла, приоткрыв рот, и внимательно следила за эльфами. Ее золотой зуб тоже следил за ними.

— Не пойму, чего она дожидается, — сказала мужу Дамра. — Ведь и так ясно: либо мы умрем, либо ее жуткое снадобье действительно нам поможет.

Гриффит не ответил. Он уже спал. Дамра чувствовала, что сон подбирается и к ней.