Повернувшись к Дамре, Шадамер церемонно поклонился.

— Я приношу вам свои извинения, Дамра из Дома Гвайноков. Разумеется, никто не давал мне права подслушивать ваши с мужем разговоры.

— Я тоже прошу меня простить, — сказал, поклонившись, Гриффит. — Даже не понимаю, как у меня с языка слетело это упоминание о Пустоте. Я ведь должен был вначале переговорить об этом с вами. Еще раз прошу меня простить. А тебе, Дамра, я могу объяснить, почему вдруг барон оказался затронут Пустотой. Сам он здесь ни при чем. Насколько я понимаю, на вас, Шадамер, было наложено заклинание, спасшее вам жизнь.

Сказанное ничуть не убедило Дамру.

— Я не понимаю твоих слов, Гриффит. Разве магия Пустоты может спасти жизнь? Ее заклинания могут только убивать!

— Убивать, дорогая, может любая магия, — ответил Гриффит. — У магии Пустоты есть одна особенность. Маг может передать через Пустоту часть своей жизненной силы тому, кого хочет спасти. Заклинание это, насколько мне известно, очень опасное. Если маг допустит оплошность, Пустота высосет из него жизнь. В данном случае, правда, мне следовало бы сказать «из нее».

Лицо Шадамера помрачнело и как-то сразу осунулось. Он слегка кивнул, опять поскреб подбородок и отвернулся.

— Алиса? — спросила изумленная Дамра. — Но когда я уходила из каюты, она спала как дитя.

— Это все Бабушка, — объяснил Шадамер. — Старая пеквейка обложила Алису своими магическими камнями и вернула к жизни. Алиса умирала у меня на руках, я чувствовал, как жизнь уходит из нее. А своего внука Бабушка спасти не смогла, малыш Башэ умер. Это моя вина. Если разобраться, я — главный виновник всего, что случилось.

— Вчера нам всем досталось. Кого ранили телесно, кого — душевно, — с горечью сказала Дамра. Она осторожно коснулась руки Шадамера. — Простите и меня за эту глупую вспышку.

Она помолчала и добавила:

— Иногда бывает нужно при свете дня поговорить о ночных тенях. Это помогает их разогнать.

— Вполне справедливо, — ответил ей Шадамер. — Но есть темные стороны, которые лучше не вытаскивать на свет. Мы еще поговорим об этом, только не на палубе. В нашей каюте. К тому же я не хочу оставлять Алису одну.

Хватаясь за канаты и любые предметы, помогавшие удержаться на ногах, все трое отправились вниз. Орки, видевшие, как они спускаются, гоготали во все горло, потешаясь над «слабаками».

***

— Выходит, барон, только ваше мужество уберегло обе части Камня Владычества, и они не попали к Дагнарусу, — заключила Дамра, выслушав рассказ Шадамера.

— Скажите лучше, моя безрассудная глупость, — печально возразил он. — И невероятная удача, какая выпадает дуракам.

— Я бы сказал, вмешательство богов, — осторожно заметил Гриффит.

— Почему же тогда они не вмешались и не спасли Башэ? — недовольно спросил Шадамер. — Впрочем, оставим богов. У меня с ними свои отношения.

Барон уселся на колченогую табуретку возле койки Алисы и крепко стиснул ее руку в своей. Гриффит стоял, упираясь спиной в переборку каюты. Дамра легла и свернулась калачиком. Ее койка находилась в своеобразной нише, и туда нужно было заползать. Каюта была очень тесной и с трудом выдерживала четверых. Чтобы выбраться наружу, приходилось буквально перелезать через спины друг друга.

К счастью для всех, в каюте все-таки был иллюминатор. Просто он зарос грязью, и его не сразу удалось найти. Когда пассажиры, как могли, очистили его и открыли, в каюту хлынули свет, свежий воздух и брызги речной воды. Шадамер раздобыл у орков чистую одежду и вымылся под помпой.