|
Вместо того чтобы тихо прикрыть глаза и мирно уйти, он отчаянно и мужественно сражался - так, как привык сражаться со всем, что ему в жизни противостояло. Альтия протянула ему нагель, и он схватился за него так, словно это могло спасти его.
- Тону, - просипел он. - Тону на сухой палубе, какая досада!.. Странное равновесие сил между жизнью и смертью держалось некоторое время. Альтия и ее отец держались за разные концы нагеля. По искаженному страданием лицу девушки катились обильные слезы. Волосы растрепались и липли к мокрым щекам. Ее глаза были широко раскрыты и ни на миг не отрывались от столь же широко и пристально распахнутых черных глаз отца. Она знала, что ничего больше не может для него сделать, и смотрела, смотрела… Вот рука Ефрона заскребла по палубным доскам, словно пытаясь схватиться за гладкое дерево. Он вдохнул еще раз, с хрипом и свистом. В углах рта появилась кровавая пена. Члены семьи столпились кругом него. Старшая дочь уцепилась за мать, не в силах выговорить ни слова, но мать что-то тихо приговаривала, уткнувшись ей в волосы. Девочка, внучка, ревмя ревела от ужаса, схватив в охапку ничего не понимающего меньшого братца. Старший внук стоял чуть поодаль, с лицом бледным и напряженным - видимо, испытывал боль. Кайл стоял у ног умирающего, скрестив на груди руки. Брэшен так и не смог догадаться по его лицу, о чем он думал в эти мгновения. Позади них, на почтительном расстоянии, образовался еще один, внешний, круг. Команда корабля комкала в руках шапки, наблюдая за уходом из жизни своего капитана. - Альтия! - внезапно окликнула жена капитана младшую дочь. И выпихнула вперед, ближе к отцу, старшую. - Ты должна, - выговорила она странно напряженным голосом. - Ты знаешь, что ты должна! У нее было такое лицо, как если бы она принуждала себя исполнить нечто весьма неприятное, но необходимое. В глазах старшей дочери - кажется, ее звали Кефрия? - стыд мешался с дерзостью. Она упала на колени подле младшей сестры. Протянула дрожащую бледную руку… Брэшен ждал, чтобы она прикоснулась к отцу, но нет. Она крепко вцепилась в нагель, поместив свою ладонь между руками Альтии и Ефрона. Таким образом она недвусмысленно заявляла свои права на корабль. Ее мать облекла это требование в слова: - Альтия, отпусти гвоздь! Корабль принадлежат твоей сестре! По праву рождения… и по воле вашего отца! Голос Роники дрожал, но выговорила она ясно и четко. Альтия вскинула глаза, не в силах поверить. - Кефрия?… - непонимающе спросила она. - Кефрия, ты что?… Та испытывала явную нерешительность. Даже оглянулась на мать… - Именно так! - во всеуслышание объявила Роника Вестрит. - Так и будет, Альтия. Так должно быть - ради всех нас! - Папа?… - голос Альтии задрожал и сорвался. Отец по-прежнему не отрывал от нее взгляда. Его губы дрогнули… шевельнулись… и он выдохнул свои последние земные слова: - От…пус…ти… …Брэшену довелось ходить некоторое время на корабле, чей старпом был жуть как ловок с деревянной дубинкой. Ее предназначением было - глушить крупную рыбу. Но тот старпом ею в основном оглоушивал - причем тихонько подобравшись сзади - своих подчиненных-матросов, которые, с его точки зрения, недостаточно рьяно трудились. Сколько раз Брэшен, сам того не желая, наблюдал вид и взгляд человека в тот момент, когда сзади на его череп обрушивалась увесистая деревяшка!. |
