— Нет, нужно, — возразил ему дед. — Если бы ты ничего не сказал, это было бы нечестно. Мальчик горевал о ней много лет.

Очертания комнаты стали уже не такими зыбкими, как будто вода спала, и все вокруг вновь обрело четкость. Харкорт сказал:

— Я пойду. Никто меня не остановит. И аббат пойдет со мной, потому что теперь у нас обоих есть на то причина.

— В таком деле мы должны быть очень осторожны, — сказал дед. — Если хоть кто-нибудь об этом услышит…

— Сохранить тайну не удастся, — возразил Шишковатый. — Как бы мы ни старались. Даже у этих стен есть уши. К вечеру слухи пойдут не только по замку, но и по всей округе.

— Слухи, может быть, и пойдут, — сказал дед, — но никто не будет знать, куда вы собрались. По крайней мере, пока вы не отправитесь. — Он взглянул на Харкорта и спросил: — Ты твердо решил идти? Если ты передумаешь…

— Не передумаю, — заверил его Харкорт. — Я пойду.

— Вы, конечно, понимаете, — вмешался Шишковатый, — что я пойду с вами? Не могу же я вас отпустить одних.

— Спасибо, — ответил Харкорт. — Я надеялся, что ты тоже пойдешь, но не мог тебя об этом просить.

— Ну, теперь у меня на душе стало полегче, — сказал дед. — Двоих было бы маловато. Я бы тоже с вами пошел, хоть и считаю это дурацкой затеей, но от меня вам было бы не много толку. Я бы вам только мешал.

«Ну вот, — подумал Харкорт, — все решено, теперь надо действовать. Действовать, но не во имя алчности, которая тоже часто толкает на решительные поступки, а во имя любви и благочестия. Хотя очень может быть, что благочестие — тоже разновидность любви, только не такая бурная».

То, что еще совсем недавно казалось ему изрядной глупостью, то, что его дед все еще считал дурацкой затеей, теперь представлялось ему делом простым и заурядным, которое мог бы предпринять кто угодно.

— Троих хватит, — говорил тем временем Шишковатый. — Нам придется передвигаться быстро и скрытно. Мы не будем пользоваться дорогами, мы будем всячески их избегать.

— Там есть древняя римская дорога, — сказал аббат, — она идет прямо на запад. Мы пойдем южнее ее.

— Вы уверены, — спросил дед, — что вам не пригодятся несколько хороших бойцов? Мы могли бы отобрать самых надежных.

— Они не вложат в это свою душу, — сказал Харкорт. — Они будут всего бояться. Они будут всем недовольны.

— В любом случае, — сказал Шишковатый, — мы не будем рваться в бой. Мы будем всеми силами избегать столкновений. Мы будем передвигаться быстро и налегке, неся с собой все припасы. Вполне возможно, что мы вернемся очень скоро.

— А когда вы доберетесь до того места, где находится призма? — спросил дед.

— Там мы наверняка не задержимся, — ответил Харкорт. — Или мы проникнем туда, или нет, хотя я твердо намерен туда проникнуть. В любом случае засиживаться там нам незачем.

— Рауль еще до вечера нарисует план, — сказал дед, — и все вам по нему объяснит. Раз уж вы собрались идти, нечего мешкать. Через день-два в округе поползут всякие слухи, о которых могут так или иначе узнать за рекой. Вы должны переправиться на ту сторону до того, как Нечисть узнает о вас.

— А это означает, что мы не можем перейти реку по мосту, — сказал аббат. — Кто-нибудь обязательно нас заметит. Что мы куда-то уехали, будут знать все, но если мы сможем незаметно переправиться через реку, никто не узнает, куда мы направляемся.