— Интересно, а где наш тролль? — спросила Иоланда. — Кто-нибудь его видел?

Выяснилось, что тролля не видел никто.

— Должно быть, смылся при первых признаках заварухи, — сказал Шишковатый — Лично я его за это не виню.

Еще одна горгулья появилась в воротах и выстроилась в ряд с тремя остальными.

Харкорт и аббат спустились вниз с мешками, и все принялись пристраивать их на плечи.

— Давай я понесу твой, — сказал Децим Шишковатому. — Тебе, наверное, больно.

После некоторого колебания Шишковатый ответил:

— Пожалуйста. А завтра я уж сам.

Они тесной кучкой направились к воротам. А за ними тяжелой поступью зашагали горгульи с фасада храма.

Глава 22

Попугай, который остался снаружи, когда они вошли в храм, а во время битвы либо куда-то улетел, либо где-то затаился, теперь появился снова. Он сидел на плече у аббата, то и дело разражаясь громкими криками. Аббат строгим и раздраженным тоном прочел ему целую проповедь о том, что молчание есть добродетель, но попугай или ничего не понял, или не обратил на его слова ни малейшего внимания.

Четыре горгульи разместились, как сторожевые разъезды, по обе стороны путников — две немного впереди, две сзади.

— С тех пор как мы отправились в путь, наша компания выросла больше чем вдвое, — заметил Шишковатый Харкорту. — Даже если не считать попугая, мы подобрали уже шестерых — Нэн, этого римлянина и четырех горгулий.

— И еще один куда-то запропастился, — ответил Харкорт. — Ты давно не видел тролля?

— Давно, — сказал Шишковатый. — Но я его не считал, он просто увязался за нами.

— Не слишком мне нравится наше положение, — продолжал Харкорт. — Правда, горгульи разогнали Нечисть, но зато мы вышли на открытую местность, за спиной у нас теперь нет храма. Через день-два, если не раньше, они нападут на нас снова.

— Мы их хорошо отделали, — возразил Шишковатый. — Впредь будут умнее. Пусть теперь зализывают раны.

— Обычно они не тратят много времени на зализывание ран.

— Боюсь, тут ты прав, — согласился Шишковатый. — Мы должны быть готовы. Спасаться бегством нет смысла: если они на нас навалятся, придется принять бой.

— Лучше бы Иоланда шла вместе со всеми, — проворчал Харкорт. — Но нет, ей обязательно надо шнырять впереди. Уходить так далеко в одиночку опасно.

— Я думаю, она где-то поблизости. Вряд ли она уходит так уж далеко. Я только недавно ее видел — вон там, справа.

— Как твои царапины?

— Жгут немного. И весь бок онемел. Когда остановимся на ночь, можешь втереть мне мази — у меня еще много осталось.

— Я могу сделать это прямо сейчас, это займет всего несколько минут.

— Нам нельзя терять время.

— Ну хорошо, тогда вечером. Аббат сказал, что поможет тебя держать.

— Меня держать не придется, — сердито проворчал Шишковатый.

Лес понемногу редел, в нем все чаще попадались открытые поляны. Деревья стали мельче и стояли уже не так тесно. «Это к лучшему, — подумал Харкорт. — Нечисть не сможет подобраться к нам незамеченной».

Шишковатый ушел вперед, а Харкорт замедлил шаг, и его догнал римлянин. Некоторое время они шли молча, потом Децим сказал:

— Не могу выразить, как я рад, что повстречался с вами. Я несколько дней плутал по лесу, не зная, где нахожусь, и каждую минуту ожидая, что на меня кинется какое-нибудь злобное чудище.