— Вы помните ту шкатулку, что вы купили миссис Рейлин в июле?

— Шкатулку ее отца?

— Ну, не знаю, отца или еще кого, да только она все время стояла у миссис Рейлин на туалетном столике.

— Понятно. Что же с ней случилось?

— Так вот, я нашла ее у вас на столе, и выглядела она так, будто кто-то пытался ее вскрыть.

— Но ведь она не заперта.

— Да, сэр, но ее пытались взломать снизу, будто искали второе дно или что-то такое.

— А где она сейчас?

— Шкатулка? Я отдала ее Кингстону, чтобы починить.

— Мне нужно на нее посмотреть, — вмешался Рейс. — Вы мне ее не принесете?

— Сию минуту, сэр.

— Ты сказал, что шкатулка принадлежала отцу Рейлин? — спросил шериф, когда они вошли в комнату.

— Да. Мы нашли ее в лавке антиквара. Купер Фрай продал ее хозяину магазина, как только сошел на берег.

— Купер Фрай — это дядя Рейлин?

— Рейлин не хочет признавать родства, но Купер Фрай утверждает, что это так. Предположительно он ушел в море, когда был молодым, и вернулся в Англию за несколько месяцев до смерти отца Рейлин. Потом все трое: мать Рейлин, она сама и Купер Фрай — отправились сюда, в Каролину.

Кора вернулась со шкатулкой и передала ее шерифу. Как она и говорила, деревянное основание было сильно повреждено. Рейс повертел шкатулку в руках, затем поднес к уху и потряс.

— Не знаю, зачем кому-то понадобилось терзать эту вещицу. Не похоже, чтобы там было потайное дно.

Джеффри тоже осмотрел шкатулку и пришел к аналогичному заключению.

— И все-таки мне бы хотелось поговорить с Рейлин прямо сейчас, Джеффри, — сказал шериф. — Может быть, она сообщит нам что-нибудь интересное.

— Миссис Бирмингем, хозяин просит вас пройти в его кабинет.

— Отправь Тиззи наверх, чтобы помогла мне одеться, — из-за портьеры ответила Рейлин. — Я еще в ночной рубашке.

— Да, мадам.

Через полчаса Рейлин, задержавшись на верхней площадке лестницы, прислушалась к голосам, доносившимся из кабинета. Ей становилось невыносимо при одной мысли о том, что всего через несколько минут предстоит встретиться лицом к лицу с Джеффри, тем самым Джеффри, окровавленным и страшным, которого она застала ночью возле убитой женщины. Рейлин понимала, что от нее, как от жены, он ждет поддержки, но как она могла верить человеку, которого видела своими глазами подле жертвы с окровавленным ножом в руках.

Когда она вошла в кабинет, Джеффри поспешил встать и пододвинуть для нее стул. Рейс тоже приподнялся с кресла, приветствуя ее появление; шериф не спускал с нее глаз.

— Миссис Бирмингем, — начал он, подчеркивая таким обращением официальный характер разговора, — я рад, что вы согласились ответить на мои вопросы прямо сейчас. Учитывая то, что вам пришлось испытать…

— Благодарю за понимание, шериф Таунсенд, — хрипло пробормотала Рейлин, стараясь поддерживать заданный шерифом тон. Судорожно сцепив руки на коленях, чтобы унять дрожь, она спросила: — Начнем?

— Да, конечно. — Таунсенд, деликатно кашлянув, бросил взгляд в сторону Джеффри. — Насколько мне известно от вашего мужа, вы появились в конюшне спустя некоторое время после того, как он обнаружил тело. Расскажите, что вы там увидели?

— Я проснулась, почувствовав, что Джеффри нет рядом, и, заметив свет в конюшне, направилась туда. Зайдя в конюшню, я услышала детский крик и, подбежав к стойлу, где горел фонарь, увидела Нелл. — Рейлин замолчала, пытаясь справиться с волнением.