— Если в ней нет потайного отделения, — продолжал настаивать Рейс, — зачем кому-то ковырять ножом дно?

— Не знаю! — в отчаянии выкрикнула Рейлин и прижала трясущиеся пальцы к вискам. Она даже не пыталась найти какое-то объяснение происшествию со шкатулкой: перед ее глазами все еще стояла жуткая картина — Джеффри, весь в крови, медленно встающий из тьмы с окровавленным ножом в руках. — Простите, — пробормотала она, — мне что-то нехорошо.

— Что ж, на сегодня достаточно. — Шериф поднялся. — Сейчас я уеду, но, если вам припомнится что-либо существенное, не сочтите за труд заехать и рассказать.

Рейлин лишь кивнула в ответ. Она осталась сидеть, даже когда Джеффри пошел провожать своего друга в холл.

— Спасибо за повозку, Джеффри, — басовито поблагодарил шериф. — Было бы неплохо, если бы ты мог выделить в придачу и возницу, в противном случае я смогу вернуть тебе повозку лишь через пару дней.

— Так загляни в конюшню и возьми конюха.

— Учитывая количество гостей, посетивших вчера твой дом, мне будет трудно опросить их всех. Ты также должен понять, что слухов распространится предостаточно: люди будут задаваться вопросом, какое отношение ты имеешь к убийству Нелл. Лучше бы тебе подержать жену дома, чтобы избавить ее от такого рода сплетен.

— Спасибо, Рейс, я благодарен тебе.

— Мы же друзья, Джеффри.

Вот оно. Друзья. Так может ли шериф во имя дружбы оставить преступника ненаказанным?

Рейлин на подгибающихся ногах поднялась в спальню и, закрыв дверь на ключ, бросилась на кровать. Шериф не верит в виновность Джеффри, но он не видел того, что видела она: как Джеффри, держа нож в окровавленных руках, стоял над безжизненным телом Нелл!

Глава 11

Джеффри гнал жеребца во весь опор, не заботясь о том, что у него под ногами. Брут, отчаянный до дерзости, готов был сломать шею себе и своему седоку просто так, в силу характера, и это, пожалуй, не показалось бы Джеффри самым печальным исходом. Смерть Нелл оставила рану в его душе, но нежелание Рейлин поверить в его невинность было еще тяжелее.

Он ехал по тем же местам, по которым они проезжали совсем недавно. Вот дерево на холме, под которым они занимались любовью, река, в которой он учил ее плавать. Она готова была боготворить его, но все изменилось за одну ночь. Теперь их брак превратился в жалкий фарс. Зная Рейлин, Джеффри мог предположить, что она не остановится до тех пор, пока не воздвигнет между ними стену, которую ему ни за что не сломать.

Мысленно выругав себя за паникерство, Джеффри приказал себе не думать о худшем. Путь преграждало громадное дерево, перевернутое ураганом. Пригнувшись к шее коня, всадник сжал бока Брута, словно давая понять, чего хочет от него. Конь словно только и ждал команды — взяв мощный разбег, он, оттолкнувшись от земли, описал в воздухе изящную дугу, оставив барьер далеко позади.

Джеффри похлопал коня по шее, благодарный ему за то, что тот сумел понять его. Впереди маячило нечто, представляющее еще более дерзкий вызов всаднику и его лошади, — тройная ограда, окружающая лежавшее под паром поле.

— Посмотрим, на что ты в действительности годишься, старина.

Брут оттолкнулся от земли и взлетел, словно лебедь. Он и приземлился так, как садятся на воду лебеди, — сначала коснулся земли передними копытами, затем продолжил легкий бег до тех пор, пока Джеффри легонько не натянул поводья.

Наклонившись к уху коня, он принялся хвалить Брута, а тот гордо продолжал свой путь.