— Погоди несколько месяцев. Будешь переваливаться, как уточка.

Глаза их встретились, и Рейлин поспешила опустить их, скользнув по Джеффри взглядом сверху вниз. Она, конечно, знала, что ее муж выше среднего роста, но до этой минуты не представляла, насколько он высок и статен. Хотя, возможно, гигантом он казался из-за тени, что падала на противоположную стену и захватывала потолок.

Поженились они в разгар лета, так что у Рейлин не было случая полюбоваться мужем при свете горящего камина. Его загорелая кожа, казалось, светилась сама по себе, а пламя очага лишь подчеркивало мускулистые выпуклости на широкой груди. Ей казалось, что перед ней оживший бог, явившийся из древних мифов.

Рейлин отступила в глубь комнаты, испугавшись нахлынувших чувств. Подозрения относительно его причастности к убийству все еще тревожили ее, и чувство к Джеффри было смешано с восхищением и благоговейным страхом. Пока он накрывал на стол, она внимательно рассматривала его, стараясь узреть душу сквозь телесную оболочку. Она понимала, что столь совершенное тело не является непременным спутником добродетели, но характер? Неужели благородный и открытый человек в момент гнева может, подобно хамелеону, превратиться в собственную противоположность?

Джеффри сложил на блюдо оставшиеся лепешки и мясо и, водрузив еду на стол, пригласил Рейлин ужинать.

— Скажи мне, что случилось той ночью, — шепотом попросила она. Ей все же сложно было думать о нем как о закоренелом убийце. — Что произошло до того, как я обнаружила тебя в конюшне рядом с мертвой Нелл?

Джеффри насмешливо прищурился:

— Надо ли понимать, что вы наконец решили меня выслушать, мадам? Наверное, чтобы успокоить свои страхи, ведь мы здесь только вдвоем? Или же вы смилостивились настолько, что внезапно прониклись ко мне доверием? Я вам больше не представляюсь людоедом?

Рейлин прижала ко лбу дрожащую руку.

— Пойми, Джеффри, — в отчаянии проговорила она, — я знаю только то, что видела своими глазами. И то, что предстало предо мной в конюшне, напугало меня сверх всякой меры. И в центре этой страшной сцены весь в крови был ты, Джеффри.

— Наша еда еще горячая, мадам, но, если вы будете продолжать настаивать на том, чтобы я перед вами отчитался, она остынет и станет невкусной. Кстати, что касается меня, я очень проголодался, и если вы не голодны, то наш ребенок уж точно страдает от недоедания.

Рейлин села за противоположный от Джеффри край стола.

— Так ты собираешься мне рассказать, Джеффри?

— Возможно, потом. А сейчас я не желаю портить себе аппетит, вспоминая всю эту мерзость. Уверен, что до сих пор вам не приходило в голову задуматься о том, что я, возможно, тоже испытывал неприятные чувства, оказавшись первым, кто обнаружил Нелл. Хотите верьте, хотите нет, но убийство девушки и меня задело за живое. Не могу вспоминать об этом без приступов тошноты.

— Где мы будем спать? — спросила Рейлин.

— Придется нам делить мое одеяло, если ты не хочешь улечься в кровать Рыжего Пита.

— Разумеется, нет. Не думаю, что ты полагаешь, будто…

— Ни в коем случае. Рыжий Пит говорит, что в Библии нигде не сказано, что чистоплотность — добродетель. На бочке, в которой ты мылась, был недельный слой пыли; тем более у меня нет никакого желания забираться в чужую грязную постель. Сожалею, но если ты не желаешь спать на вонючем тюфяке или завернуться в мокрое одеяло, придется нам спать вместе.

— Не очень-то ты любезен, — ворчливо буркнула Рейлин. Джеффри презрительно шмыгнул носом.

— Не думаю, что ты, прогнав меня из своей постели после того, как я спас тебе жизнь, поступила галантно. Больше я такого не допущу. Если даже у нас вообще ничего не останется общего, кроме постели, то делить мы ее будем поровну.