Его слова звучали так, словно в них был скрытый намек, но я могла ошибаться. Когда я была ведьмой, со мной все время заигрывали парни. Но кому я нужна, став гниющим ходячим трупом, если не другому такому ходячему трупу?

Он улыбнулся от моей тишины и отклонился на спинку стула.

– И я собираюсь и дальше называть тебя ручным зомби, потому что мне нравится, как это звучит. И ты сейчас мой питомец, так что это тебе подходит.

– Я не твой питомец, – я так себя ощущала, но ему не нужно было знать это.

Его глаза заблестели снова.

– Может, так ты себя ощущаешь лучше.

– Ладно, фейриглазый, – я надменно улыбнулась.

Он отразил мою улыбку.

– А ты забавная, когда голодна. Ты становишься напористой, и это, – он обдумал что – то, облизнул губы, – аппетитно.

Я направила на него палец.

– Ты поклялся, что не съешь меня.

Он хитро улыбнулся.

– Пока что.

«Снова похоже на скрытый намек».

Я закатила глаза от своих мыслей.

«Ну, да, Райли. Никакой мужчина, кроме сгнившего, не захочет тебя теперь, тем более, самый привлекательный демон из всех, что ты видела. И ты не должна думать о парнях. Думай о том, как остановить разложение».

Я выдохнула.

– Если твой первый шаг пока задерживается, я могу поесть?

– У меня нет припасенных мозгов, но скоро ты поешь.

– Ты заказал мне мозги? – я была удивительно тронута, и это даже пугало.

Он пожал плечами.

– Пустяки.

– Возможно. Или нет. Но спасибо, – я сжала губы, капли крови катились из глаз, признак голода, пожирающего меня. Если я не поем вскоре, мне придется съесть милые мозги Макса. – Твои дракончики часто сидят в гостиной?

Он рассмеялся, качая головой.

– Я знал, что ты его съела.

– Нет, – соврала я. – Просто интересно, где они. Чтобы я их избегала.

– Да? – спросил Макс. – Тогда почему в твоих волосах чешуйка? Она там с тех пор, как я оставил тебя в гостиной. А перед этим пропал один из моих питомцев. И на твоих губах было немного мозгов, а взгляд был сытым.

– Я не… не… я… – я вытирала кровь с щек, ощущая себя идиоткой.

Кто ел чужого питомца?

Смущение охватило меня, щеки вспыхнули теплом. Потрясение, ведь тела зомби всегда были холодными. И из эмоций были только голод и ворчание.

Макс сдвинул брови, разглядывая меня.

– Странно.

Смущение росло.

– Что? Я потеряла глаз или еще что – то?

Он покачал головой.

– Нет. Просто ты, похоже, покраснела, – он протянул руку и погладил мою разлагающуюся кожу. – Я не видел, чтобы зомби краснели. Я не думал, что они могут.

– Может, в определенных состояниях могут. Я могла колдовать с палочкой, а это не черта зомби, – я прижалась к его руке, презирая себя за такую отчаянную реакцию. Но я была мертвой неделями, вернулась к жизни чудовищем, так что мне не хватало физического контакта.

Он замешкался, посасывая кольцо на губе.

– Может, когда мы остановим разложением, мы сможем понять, в кого ты превратилась. Это хорошо знать на случай, если они попытаются вернуть тебя. И мы сможем узнать больше о тебе. Уверен, ты первая в своем виде.

Я утомленно вздохнула.

– Я просто зомби. Ничего особенного.

Он провел большим пальцем по моей скуле, кашлянул и отодвинулся.

– Ты можешь колдовать и краснеть.