– Что? – не поняла Руфь.

– Телефон. Он у меня в сумке. – Дилан повертела головой и стала подниматься.

– Сидите, я подам.

Руфь взяла со стола сумку и поставила ей на колени. Дилан торопливо ее открыла, вытащила телефон и набрала номер Дженни. «Вне зоны обслуживания».

– Дурацкая штука! – Дилан еще понажимала кнопки, но безрезультатно. – Ведь они специально предназначены для экстренных случаев, и как раз когда надо, не работают!

– Может, он сломан? – предположила Руфь.

– Да нет, просто не ловит сигнал, а почему – непонятно. Росс говорит: это зависит от местности и от погоды. Наверно, снегопад блокирует радиочастоты, хотя в технике я – полный профан.

– Я тоже! – закивала Руфь и, подумав, предложила: – Давайте я налью вам ванну. Полежите в теплой воде, потом наденете мою рубашку, халат и тапочки и что-нибудь съедите. Могу предложить омлет, или яичницу на тосте, или бульон. А то, если хотите, сделаем спагетти. В холод, что может быть лучше? И сытно, и возни немного. Вы любите спагетти?

– Обожаю, – ответила Дилан и медленно поднялась с кресла. – И в ванне с удовольствием полежу, спасибо. Может, хоть чуть-чуть на человека стану похожа.

Росс вытащил из дорожной сумки чистую рубашку и повесил на плечики; потом положил на полочку в ванной бритвенный прибор, зубную щетку и пасту. Номер ему понравился: чистый и уютный.

До коктейля в баре с друзьями оставалось четверть часа, и он уселся за журнальный столик у окна – просмотреть свои записи перед совещанием. Времени у него будет немного: надо, чтобы его сообщение было кратким и доходчивым. Но, как ни странно, сосредоточиться он не смог. Росс по природе был очень собранным человеком, и ум всегда повиновался ему с такой же легкостью, как и тело, но в последнее время на обоих фронтах наступил полный разлад.

Недавняя ссора с Дилан как нельзя лучше убедила его в том, что их брак был ошибкой: слишком они разные. Он же должен был понимать, что не сможет она приспособиться к такой жизни. Она – горожанка до мозга костей, привыкла к толпам, к суете и прелестей сельского уединения не видит и не понимает. Ей трудно без общения, а в его кругу она чужая.

Он так надеялся, что она подружится с Сюзи, но очень скоро понял, что дело это безнадежное. Они как два полюса, а жаль. Ему хотелось, чтобы Дилан была в чем-то похожа на Сюзи: более приземленная, не такая эфирная, не такая ранимая.

Ослепленный страстью, он упустил из виду, что ему совсем не такая жена нужна. Ее утонченная красота затуманила ему мозги, и он закрыл глаза на то, что она не привыкла вести хозяйство, копаться в земле, что она боится леса, без которого он жить не может. На все закрыл глаза – лишь бы каждую ночь сжимать в объятиях это нежное, прекрасное, совершенное тело.

Теперь спит в другой комнате и опасается не то что дотронуться, а и взглянуть на нее лишний раз. Никакой физиологии.

Со сдавленным стоном он взглянул на часы. Что же Сюзи до сих пор нет? Они договорились тайно встретиться перед обедом. Никто не должен ее видеть. Не хватало только, чтоб она опоздала в такой день!

Обернувшись, он увидел за окном круженье белых комьев и помертвел: снег! Значит, синоптики ошиблись, а Дилан была права. Надо позвонить ей, успокоить.

Он снял трубку и набрал номер, но ответа не было. Он долго слушал гудки.