— Граждане, — обернулся летчик к толпе, — кто она ему?

Но сам отец Николай уже подошел к аппаратам.

— Кто она ему, — сказал он мягко, — не столь важно, ибо на ней лежит ответственность за сего отрока в отсутствии матери. Против желания родственников никому не дозволено…

— Макар! — крикнул летчик. — Да сам-то ты чего же молчишь? Если тебе хочется полететь — скажи это гражданину служителю культа!

Но мальчик уже понял, что все погибло. С опущенной головой он неподвижно стоял без шапки у крыла аэроплана.

— Уведи отрока, Серафима! — строго приказал отец Николай, покидая поле боя как победитель. — Ступай, Макарушка!

— Шапку хоть наденьте ему, заботливые пастыри! — вслед сказал летчик. Мимо милиционера, еще державшего тулупчик, мимо расступившихся школьников повели супруги Златогорские убитого горем Макара. Кто-то протянул ему котомку, но Серафима Петровна перехватила ее и понесла сама. На Макара напялили шапку. Еще на лестнице-стремянке отец Николай стал пояснять, что нынешний смиренный отказ Макара от греховного удовольствия зачтется ему в будущем как проявление главной христианской добродетели — смирения.

…Дома, когда Макар уснул в слезах, попадья извлекла из котомки письмо и прочла мужу.

— Ну подумай, отче, — возмущалась она вслух, — до чего ребячлив этот малец! Кинуть на снегу котомку с таким письмом!

Рукою Макаркиной матери, но явно под диктовку подпоручика Стельцова было в конце приписано: «Сима! Пошли весточку новым богомольцам, что брата Михаила старец Борис благословил податься, ко святыням ярославским. Назад будет через недельку. Отрок должен дождаться его у тебя Потом вкупе с отроком брат Михаил пристанет к остальной братии. Если потребуется, пусть богомольцы справляются у Марфы».

Про «новых богомольцев» на заволжской стороне отец Николай знал давно. Монастырские и скитские решили помочь опасным гостям пройти лесным путем на Керженец и Ветлугу к скитам староверов. С теми у заволжских скитников есть постоянные сношения. Вот-вот собирались уйти из-под Яшмы опасные постояльцы, отлегла было забота, и вдруг новая напасть — прилетели эти бесовские самолеты. В предчувствии опасности отец Николай потек следом за матушкой на реку. чтобы поближе взглянуть: нет ли среди них того…

Худшие опасения подтвердились. Прилетел именно тот. Летчик с фотографии, что хранится шесть лет в железном ларчике. Какие у него могли быть прежде встречи с наивным Макаркой? Что за услугу успел оказать ему Макар? Как примет инокиня Анастасия весть о том, что родитель ее жив и давно разыскивает дочь? О нет, нет! Этой встрече необходимо помешать! Иначе беда. Ведь через любимую духовную дочь отец Николай надеялся обрести незримую власть над монастырем, чтобы превратить его в духовную твердыню с прославленной святой. И вдруг угроза! Дочь может узнать, как пастырь «разыскивал» отца. Дальше комиссар неминуемо установит и еще кое-что… Ни патриарх, ни епархия не снимут тогда с пастыря позорного пятна… Как же быть дальше?

Макарку удалить из Яшмы! Исключить его повторную встречу с авиаторами. Но… сама инокиня? Тридцать верст за рекой — слишком ничтожное расстояние для энергичных авиаторов. Значит, отослать и Анастасию-монахиню подальше в леса?

С кем отослать? Куда? Пожалуй, вернее всего в те же глухие керженские скиты старообрядцев, куда уходят гости-офицеры. Не агнцы они, не столпы добродетели, но выбора нет, да и сила духа ее велика, сумеет внушить к себе уважение. Значит, спешно послать гонца в скит с приказанием инокине и письмом начальнику отряда…

Ох уж эти проклятые моторы на реке! Дрожит весь домик на откосе.