А потом, сквозь стук кроссовок по твердой земле, я услышала это. У меня за спиной пронзительно заржали лошади.

Их голоса были полны печали. Они звали меня. Звали обратно в страшную конюшню.

15

Я бросилась к шоссе. Вопли лошадей звенели в ушах. Тяжело дыша, я вцепилась в опору навеса на остановке, пытаясь восстановить дыхание.

Мимо проехал внедорожник, из окна лилось залихватское кантри. Солнце окончательно скрылось за деревьями. По полю, словно живые, скользили зловещие тени.

Дорога была темна. Автобусов не видать. Впрочем, они ходят с интервалом в полчаса или около того. Но мне хотелось, чтобы автобус подъехал немедленно.

Я хотела оказаться подальше отсюда. Подальше от конюшни и странного мальчика. Мальчика с темными, бездонными глазами, который потешался над моими словами о том, что я слышала лошадей. Который смеялся, когда я сказала, что в конюшне обитают призраки.

Кем же на самом деле был Кларк?

Я содрогнулась, когда небо еще сильнее потемнело. Мне не хотелось думать ни о Кларке, ни о призраках, ни о масках. Мне хотелось УБРАТЬСЯ отсюда!

— Автобус никогда не приедет, — пробормотала я.

Надо было идти домой с Сабриной. Напрасно я отправилась в эту конюшню.

Я вытащила сотовый. Решила спросить маму и папу, не могут ли они подъехать и забрать меня отсюда. Начала было набирать номер — и тут же остановилась.

Телефон не работал. Разрядился.

Тяжело вздохнув, я засунула его обратно в карман джинсов.

На другой стороне дороги, среди деревьев глумливо закричала какая-то птица.

— Ты надо мной смеешься?! — зло крикнула я.

Я решила идти пешком. Пойду вдоль дороги по направлению к дому. Когда появится автобус, я просто помашу рукой водителю, и он остановится.

А может, и так дойду. Тут всего-то километра четыре.

Это будет очень кстати — прогуляться пешком, сказала я себе. Это даст мне возможность подумать. Разобраться с терзающими меня мыслями.

Я понимала, что Сабрина права. Мне нужно убрать маску из своего подвала. Но куда я ее дену? Куда мне спрятать ее, чтобы никто никогда ее не нашел?

Прогулка заняла больше времени, чем я рассчитывала. Я взглянула на часы. Почти семь вечера. Ужинаем мы в половине седьмого. Мама и папа, должно быть, уже с ума сходят.

Возможно, как раз сейчас они, отчаявшись дозвониться на мой неработающий сотовый, звонят миссис Лэнг. Когда они узнают, что я шла пешком, меня ждет отменная головомойка!

Стало холоднее. Я подтянула молнию на куртке до самого горла. Рюкзак вдруг налился тяжестью — казалось, он весит целую тонну.

Фермерские угодья сменились рядами небольших домиков. Я поняла, что почти добралась. Вытерла со лба пот тыльной стороной ладони и продолжала идти.

— Поберегись! — проорал кто-то.

Двое мальчишек на великах промчались мимо меня бок о бок. Они со смехом хлопнули друг друга по ладоням, довольные, что напугали меня.

В большинстве домов ярко горели окна. За ними я видела людей, собравшихся за ужином. В окне на фасаде одного из домов сидел величественный белый кот; когда я прошла мимо, он проводил меня задумчивым взглядом.

Если б я только могла позвонить маме с папой и известить их, что со мной все в порядке… Я снова вытащила телефон и встряхнула его. Нет. Разряжен полностью.

Я дошла до Мелроуз-Стрит и повернула на Декланда. До дома оставалось десять-пятнадцать минут ходьбы.

Огромный серый пес, доселе мирно лежавший на подъездной дорожке, при виде меня вскочил и разразился свирепым лаем. У меня екнуло сердце. В следующий момент я увидела, что собака привязана.

Я снова повернула за угол, и оказалась в квартале, заполненном небольшими магазинчиками и лавочками.