– Ну, многое обусловлено традициями нашего народа, – пожал он плечами. – Например, просить о чем либо Мать дома или… – он странно глянул на меня, – жену следует на коленях. При обращении к духу леса необходимо так же вставать. При достаточной степени вины, чтобы показать свое смирение.

Удивленно мотнула головой, пытаясь переварить услышанное.

– То есть каждый раз, когда ты захочешь меня о чем то попросить, будешь падать на пол? – сказала, как есть, ошеломлённая этой мыслью.

– Да, это правильно, – кивнул он.

– Тебя не унижает это? – не выдержала я, пытаясь понять эту странную для меня логику.

– Нет. Почему меня должно это унижать? Я же делаю это не просто так, а в знак уважения.

Шокировано открыла рот, не в силах вымолвить ни слова. Встать на колени – признак уважения? Невероятно! А постучаться лбом об пол – это что?

– Хм… – все же сумела собрать свои мысли в кучу, спустя пять минут и полтора метра усердного простукивания стен. – А если я скажу, что мне не нравится, когда передо мной встают на колени просто так? Если я предпочитаю, чтобы ты обращался с просьбами ко мне стоя? – все же решилась произнести это вслух, а то мы так и будем вокруг друг друга прыгать и не понимать, что нам надо.

Сиренель нахмурился, напряженно раздумывая о чем то своем, но наконец все же сказал:

– Конечно. Желание жены – это закон.

И я чуть снова на пол не присела от таких слов. То есть что это получается? Я ему сейчас приказала, что ли?

– Нет, ты не понял. Я не хочу тебе приказывать делать что либо или не делать сейчас. Я просто считаю, что для нас обоих было бы гораздо более удобным, если бы ты мог выражать свои желания в свободной форме, не загоняя себя в какие либо рамки.

– Я понял это, – мне снова неожиданно тепло улыбнулись. – И я согласился с вашими доводами и принял их.

Не могла не залюбоваться его улыбкой, зависнув в пространстве на полминуты.

В этот момент в дверь гулко постучали. Эхо звука прокатилось по всему дому, преумножая шум во много раз и возвращаясь обратно в огромный холл. Мы с Сиренелем переглянулись.

– Пожалуй, мне надо надеть плащ, – сказал он и тихо удалился в выделенную ему комнату, а я поспешила открыть двери.

– Проходите, – улыбнулась Давиду и команде девушек–уборщиц. – Вы пока посмотрите на этот паркет, а я покажу девушкам, где нужно убраться, – после представления друг другу сказала я, поднимаясь на второй этаж дома.

Наши с Сиренелем комнаты надо убрать в первую очередь.

Сиренель

Удивительно, но рядом с Миреллой я не чувствовал никакой неловкости. Беседа текла плавно и размеренно. Конечно, нас учили правильно разговаривать с женщинами, правильно их заинтересовывать и уступать, но это не давало гарантий, что все будет легко и просто. А вот с Миреллой было. Она с удовольствием разговаривала и о погоде, и о различиях рас, и о городе. Я узнал много нового про людей за эти несколько минут, что мы общались. Она легко поддерживала любую тему, не тушевалась, если я задавал какой нибудь странный по её мнению вопрос, а лишь весело улыбалась и отвечала.

В какой то момент я даже забыл, с кем я разговариваю, и совершенно расслабился, спокойно ответив на её вопросы об эльфах. И даже приказ о форме просьб я оформил в милую уступку. Мне ли не знать о том, что женщины не всегда приказывают напрямую, иногда предпочитая общаться в форме предложений к действию. И попробуй только не исполнить! Но с другой стороны, я и сам всегда предпочитал такую форму общения, научившись ювелирно точно реагировать на такие просьбы и в случае необходимости извлекать из них для себя выгоду.