В животе всё сжалось, когда я оттолкнула одеяло, разрываясь между гневом и унижением. Та самая Ана. Словно какая-нибудь болезнь.

— Я сейчас же уйду. Спасибо за чай. И за то, что спас меня.

Я двинулась к двери, но он держал свою руку на молнии.

— В этом нет необходимости. — Он мотнул головой в сторону одеяла, в его тоне не было места для возражений. — Отдохни. — Я закусила губу и задумалась, свяжется ли он с Ли, как только я засну, чтоб рассказать как нашел меня в озере и что я не в состоянии позаботиться о себе на данный момент. Я не могла вернуться к ней. Не могла. Его тон был спокойным, словно я была напуганной лошадкой. — Всё в порядке, Ана. Прошу, останься.

— Хорошо.

Не отрывая своего взгляда от него, я опустилась обратно под одеяло. Та самая Ана. Бездушная. Которая не должна была рождаться.

— Спасибо. Я отплачу тебе за твою доброту.

— Как? — Он был неподвижен, руки на коленях, а глаза не отрывались от моих. — У тебя есть какие-нибудь навыки?

Мое горло сжалось. Это была одна из тем, которую Ли часто мне поясняла. В Сфере существовало множество душ. Там всегда было миллион душ, и каждая из них старалась обеспечить улучшение общества. Каждый имел необходимые таланты или навыки, будь то разум для чисел или слов, воображения для изобретений, способность вести за собой, или просто желание вести хозяйство и приготавливать пищу, чтобы никто не голодал.

На протяжении тысяч лет, они заслужили право на хорошую жизнь. Я же ничего не заслужила. Я была бездушной, которая забрала у Ли восемнадцать лет, её пищу и навыки, приставала к ней со своими вопросами и потребностями. Множество людей покидали своих родителей в тринадцать лет. Максимум в четырнадцать. К этому времени они обычно были достаточно взрослыми и сильными, чтобы дальше идти по жизни, как сами того хотели. Я же осталась на пять дополнительных лет. Я не могла предложить Сэму что-нибудь особенное. Я опустила глаза.

— Только то, чему научила меня Ли.

— И чему же? — Когда я промолчала, он сказал. — Очевидно, что не плавать.

Что это значило? Я умела плавать в воде, но зимой всё по-другому. В темноте. Я нахмурилась; это могло быть просто шуткой. Я решила проигнорировать её.

— Уборка, садоводство, готовка. Такого сорта вещи. — Он кивнул, как бы поощряя меня продолжать. Я пожала плечами.

— Должно быть, она помогла тебе научиться говорить. — Снова я пожала плечами, а он усмехнулся. — Или нет.

Смеется надо мной. Совсем как Ли. Я встретилась с ним глазами и заставила свой голос звучать холодно и твердо.

— Может быть, она научила меня, как не говорить. — Сэм резко выпрямился. — И как защищаться и извинятся, хотя преступление не совершал.

Он прервал меня, прежде чем я успела извиниться, я действительно не хотела покидать теплую палатку, особенно сейчас, когда травы и общее истощение вступали в силу. На меня напала сонливость.

— Ты знаешь что-нибудь о мире? Как ты подходишь ему?

— Знаю, я — другая. — Мое горло сжалось, и голос скрипел. — И я надеялась найти, как я подхожу ему.

— Бегая по Сфере в своих носках? — Один угол его рта поднялся вверх, когда я посмотрела. — Шучу.

— Сильфы гнались за мной, и я потеряла рюкзак. Я планировала пойти пешком к Сердцу и поискать в библиотеке любой намек на то, почему я такая родилась. Там должна была быть причина, почему я заменила Циану.

Конечно, я была ошибкой, большой оплошностью, которая стоила кому-то бессмертия и похоронила всех остальных под болью от ее потери. Знание не изменит чувство вины, но оно может подсказать, что я должна буду сделать с моей украденной жизнью.