Сейф от такого варварства вздрогнул до основания и коротко полыхнул, словно во время короткого замыкания. Ровно светящиеся нити внутри его дернулись. Текущая по ним энергия стала поступать с перебоями, отчего металлические стенки жалобно замигали. Я, не дожидаясь, пока они погаснут, нырнул на изнанку и кинулся на улицу. Быстренько добрался до соседнего окна, откуда уже успел предварительно выдернуть несколько шпеньков, чтобы потом долго не возиться. Уже привычным движением сдвинул сеть набок. Проскользнул внутрь и с нетерпением уставился на дверцу второго сейфа.

В реальном мире, как я успел убедиться, в этом месте стена выглядела ровной и цельной. Ничто, как говорится, не предвещало беды. Я такое раньше уже видел, поэтому даже без подсказки Макса догадался, что господин тан использует у себя дома запрещенную в Архаде магию иллюзий. Но в данный конкретный момент времени меня даже ее наличие не волновало, потому что именно в это время защита на сейфе тоже замигала, а через пару томительно долгих ун потускнела и все-таки погасла.

– Йесс! – прошептал я, кидаясь к сейфу и вспотевшей рукой поворачивая металлическую ручку. – Ну? И что же здесь такого ценного, несс Алдурр?

Сейф тихо щелкнул и открылся, беззастенчиво показывая свое нутро.

Однако при виде того, что там лежало, я, честное слово, едва не заржал.

Как и предвещал ниис, единственной вещью, которую тан с таким трепетом оберегал, оказалась маленькая, легко помещающаяся на ладони серебряная статуэтка. Ничего особенного – просто сидящий на попе и аккуратно обвивший хвостом передние лапки зверек с умильной мордочкой и глазами-рубинами. Ни тебе роскошных бриллиантов, ни золота, ни магии внутри… Но комизм ситуации заключался в том, что неизвестный мастер создал из серебра самого обычного нурра!

Да. Просто маленького, на удивление правдоподобного нурра, который настороженно взирал на меня красными глазенками.

Походу, ниис нутром чуял, кого надо отправить за столь странным заказом. Я даже расфыркался, когда протягивал руку за своим долгожданным призом. Нет, ну это надо! Столько мучений из-за паршивой статуэтки!

Я обхватил нурра рукой, вытаскивая его наружу, и вдруг, представляете, эта пакость внезапно ожила и с силой вонзила в меня зубы!

– Ах ты, зараза! – возмутился я и потряс рукой с зажатым в ней маленьким чудовищем. Но статуэтка мало того что отказалась снова окаменеть, так еще и зашипела, а потом принялась яростно кусать меня за пальцы. Да с такой силой, что я непроизвольно зашипел в ответ: – Я те щас покусаюсь! А ну отцепись! Фу, кому сказал!

Пакость в ответ злобно заурчала, а когда получила от меня увесистый подзатыльник, снова разинула пасть и бешено засверкала глазами.

– Убью! – шепотом рыкнул я, когда она вновь вознамерилась вцепиться в меня крохотными клычками. Не до кости, конечно, но кожу эта гадость мне все-таки прокусила. И тут же из-за спины со свистом вывернулся Изя, распушил свои иглы и с таким звуком клацнул зубами прямо перед мордой нурра, что тот непроизвольно отпрянул и испуганно прижал ушки к голове.

– Щас как дам больно, – предупредил его я, на всякий случай сжимая статуэтку крепче. – Без рыла у меня останешься. Понял?! Сиди тихо, сволочь!

Пакость присмирела и затихла. А когда я свирепо глянул в ее рубиновые зенки, поспешила принять первоначальный облик и опять обратилась в кусок металла, к моей несказанной радости.

– Уходим, – проворчал я, обтирая об рубаху искусанную до алых точек руку. Пакость, хоть и мелкая, кусалась больно. Был бы я человеком, небось еще бы и кусок мяса вырвала.

И какого хрена ниис не предупредил, что статуэтка, оказывается, с секретом?!

Прислушавшись к неистовому лаю и раздающимся снаружи злым голосам, я мысленно велел Ули сворачивать отвлекающий маневр и, засунув статуэтку в карман куртки, тоже ретировался.