Вернувшись в трактир и благополучно отчитавшись перед дядькой, я поднялся к себе и завалился спать, умудрившись продрыхнуть аж до самого вечера. Потом меня снова разбудил чем-то изрядно раздраженный Тарр. И, буквально вытащив из-под тощего одеяла, заставил спуститься в зал, где другие мальчишки уже расставляли табуретки и намывали столы в ожидании гостей.

Еще рина через полтора в трактир и впрямь начали подтягиваться люди, причем в гораздо большем количестве, чем обычно. А ближе к полуночи, в самое суетное и сложное для подавальщиков время, в трактире появился мастер-хасаи. Уже в годах, седовласый, но все еще внушительный. Вместе с ним за стол уселся совсем еще молодой ученик. Который, стоило мне подскочить и спросить заказ, изумленно вскинул обритую в знак недавно совершенного убийства голову. Уставился на меня внезапно потемневшими, расширенными от изумления глазами. И неверяще выдохнул:

– Ты-ы?!

Я вздрогнул от неожиданности, встретив горящий ненавистью взгляд молодого убийцы.

Черт, Ошши…

Только тебя тут не хватало.

Да что ж ты на меня так жутковато смотришь? Неужто не ожидал увидеть Рани живым? О-о, тогда становится понятным твое удивление. Хотя, конечно, следовало раньше догадаться, что с твоим характером тот камень ты поднял с земли совсем не случайно. И так же не случайно ударил бывшего друга так, что у того мозги брызнули на стену.

Блин. Это может привести к осложнениям. Если Ошши успел удостовериться, что пацан мертв, он мог захотеть поделиться сомнениями с кем-нибудь еще. Впрочем, нет. Рани видел, как он уходил. Пацан тогда доживал свои последние минуты. Потом на зов его отлетающей души пришел Шэд. Привел меня. Так что по идее Ошши не мог быть стопроцентно уверен, что убил своего врага.

Скрывая досаду, я коротко поклонился:

– Чего изволите?

Затем с невозмутимым видом выслушал заказ, вернулся на кухню и только тогда заметил, что у меня вся спина взмокла от напряжения.

Вообще, работы было столько, что я едва успевал крутиться между кухней и залом. Одно отнеси, другое принеси… даже толком принюхаться не успевал к тому, что повара раскладывали по мискам. Одно понял – мясные кушанья тут заказывали не все и не всегда. Видимо, мясо для местных было достаточно дорогим удовольствием. Больше налегали на рыбу, овощи и, само собой, на крупы с хлебобулочными изделиями. Причем рыба была исключительно морской. Не речной и уж тем более не с той самой речки, куда обильно мочились все, кому не лень, и откуда иногда поутру вылавливали вздувшиеся трупы. Своих гостей дядька Гош уважал и немного побаивался, поэтому продукты закупал свежайшие, а к качеству придирался так, как не всякий ресторатор сумеет.

Что касается спиртного, то наибольшей популярностью у гостей пользовалось пиво. Темное, густое, пенное… его дядька тоже заказывал у одного знакомого пивовара. Вина тоже просили, но скорее для понту. Лично мне оно на запах не приглянулось, да и на вкус, когда я украдкой слизнул пару капелек, оказалось не особенно привлекательным.

А вот медовуху и чистейший, как слеза, самогон дядюшка гнал сам и небезосновательно гордился качеством выпускаемой продукции. Гости ее, кстати, тоже ценили, ну а мне, даже если в прошлой жизни периодически позволял себе расслабиться, в жизни нынешней приходилось помнить не только об удовольствии, но и о… хвосте. А также о том, что надетая на меня личина в некотором роде была способна проявлять самостоятельность и, как только я утрачивал над ней контроль, могла работать по заложенной еще прошлым хозяином программе.

Так, к примеру, если я слишком глубоко задумывался, то мог начать спотыкаться, как это обычно делал Рани.