– Похвалить то, что так хорошо, не составляет труда.

– Исключение составляют англичане, которые всегда держат свои мысли при себе, а чувства – в секрете. Неважно, довольны они или нет, они все же ухитряются хранить отрешенное молчание. Я нахожу это очень смущающим фактором.

– О, мы не все такие, – ответила Элоэ. – В Шотландии мы очень дружелюбные. Предполагается, что шотландцы мрачные, но я думаю, что они намного гостеприимнее англичан, и я вижу, что они всегда готовы сказать кому-то комплимент или что-то приятное.

– Я уже понял, что должен побывать в Шотландии. Вы пригласите меня к себе домой?

Это был вызов, и Элоэ приняла его.

– Ну, конечно, – ответила она быстро. – Я с удовольствием познакомила бы вас с моим отцом.

– С тем, чтобы он завершил мое исправление?

– Нет! Потому что вы бы ему понравились, а он понравился бы вам. А когда я расскажу маме, как добры вы были ко мне, она вас полюбит.

– Интересно, могу ли я в это поверить.

– Но, пожалуйста, вы должны поверить, что это правда, – быстро заговорила она. – Несомненно вы не думаете, что я так уж задаюсь, что собираюсь вас стыдиться после всего того, что вы сделали для меня?

– Вы действительно пригласите меня к себе домой? – спросил Дикс.

– Конечно.

В искренности ее голоса не было сомнения.

– Я только боюсь, что вы найдете наши места очень бедными после всей той роскоши, к которой привыкли. Не то чтобы я думала, что это правильно с вашей стороны привыкнуть к роскоши; просто вы сделали ее частью вашей жизни, а у нас вы попадете в мир, в котором вам придется кое от чего отказаться.

– Я не вижу смысла отказываться от чего-либо, поскольку я могу честно заработать на это деньги.

– Конечно, это было бы идеальным. Но вы можете? Что вы можете сделать, чтобы принесло достаточно доходов на такого сорта вещи?

– Есть пути и средства, – ответил он уклончиво.

– Да, но они правильные, эти пути и средства? О, пожалуйста, послушайте меня. Мне ужасно трудно выразить это словами, но я должна заставить вас понять меня. Живите открыто и совершайте только правильные поступки. Это будет означать огромное самопожертвование; это будет тяжело отчаянно тяжело, для вас поначалу. Но если вы сможете преодолеть эти первые моменты уныния, эти первые моменты, когда вам придется обходиться без достаточного количества денег и всех тех вещей, которые сейчас прочно вошли в вашу жизнь, то тогда постепенно на замену им в вас воцарится мир и самоуважение, что будет стоить намного больше, чем то, что вы сможете купить.

– От сколь многих вещей вы хотите, чтобы я отказался? – спросил он.

– От всего, что не досталось вам абсолютно честным путем. От всего, что не было вами заработано, от всего, что не принадлежит вам.

Она говорила тихим голосом, не глядя на него.

Сейчас он действительно вел себя с ней открыто, и она боялась, чтобы какое-нибудь невольное слово не восстановило его опять против нее.

– А предположим, если я скажу вам, что многие вещи, к которым вы с подозрением относитесь, принадлежат мне по-настоящему и без какого-либо темного хвоста, тянущегося за ними? – спросил он.

– Тогда, конечно, я была бы очень рада. Для вас все будет намного проще; не потребуется такого большого самоотречения, нежели в противном случае.

– Предположим… Предположим, эти вещи не мои. Что бы вы тогда предложили мне сделать?

– Тогда вы должны отослать их назад.