Я могу продолжать до бесконечности, но вы уловили мою мысль. Всегда надо оставаться начеку — и это значит, что не следует ломиться в первую попавшуюся дверь, которая показалась вам приоткрытой.

И вот полюбуйтесь на разглагольствующего идиота — вот так, с бухты-барахты отправился на ночную вылазку! Шагаю по тёмным улицам, перчатки в одном кармане, отмычки — в другом, рискую своей свободой без всякой причины. Зачем? Почему?

А не «зачем» и не «почему», вот ответ. Я просто действовал под влиянием настроения, и всё. Давно сексом не занимался, понятно? И любимой женщины у меня не было, и вообще — достало вот так бессмысленно прозябать, захотелось встряхнуться, а поскольку я давно понял, что пить или шляться по борделям — не для меня, единственное, что могло мне помочь, — любимое дело.

Я поймал такси и доехал до угла Парк-авеню и 38-й улицы, а затем пошёл пешком по улицам района Мюррей-Хилл, смутно осознавая, что совершаю, возможно, самую большую ошибку в своей жизни.

Но противнее всего было то, что чувствовал я себя превосходно.

Глава 7

Первой точкой, которая мне приглянулась, стал дом на южной стороне 39-й улицы. Я постоял немного напротив, присматриваясь к нему и оценивая достаток жильцов. Помнится, у меня промелькнула мысль, что жильцы этого дома явно не бедствуют. Вот и хорошо, значит, и мне кусочек перепадёт. Я пересёк улицу, подошёл к дому и изучил медную табличку около двери, которая гласила: «Клуб Уильямс». Это вовсе не означало, конечно, что в доме жили только люди по фамилии Уильямс, скорее наоборот — просто все жильцы дома в своё время посещали Уильямс-колледж.

Минуту-другую я соображал, как лучше поступить. Если это действительно клуб, то велика вероятность, что внутри никого нет. В клубах не оставляют включённым свет, не принято. На всех четырёх этажах окна были тёмными, как совесть прожжённого вора. Я знал, что в некоторых клубах есть спальни для иногородних членов или для тех, у кого возникли семейные проблемы, но они должны располагаться на верхнем этаже — в любом случае никто не услышит, как я хожу внизу.

Я также не думал, что в доме установлена какая-нибудь супер-пупер сигнализация. Насколько я знал, пока никому в голову не приходило грабить частные клубы Нью-Йорка, так зачем бросать на ветер несколько тысяч долларов, собранных на взносы его членов? Двери наверняка заперты, и замки, полагаю, из дорогих, ну и что? Чем лучше замок, тем приятнее его вскрывать. Кому интересно проходить в открытую дверь? Никакого адреналина, сплошная обывательская скука.

Но попасть внутрь — это лишь первое дело. Надо ещё выбраться наружу, и не с пустыми руками. Я был почти уверен, что у них есть приличный винный погреб и уютная бильярдная, может быть, и неплохой бар, но не пойду же я на взлом только для того, чтобы украсть пару бутылок вина, даже если вино будет высшего качества? А деньги? Скорее всего, налички у них нет вообще. Кто платит наличными в клубе? Здесь даже пластик не используют, наверное, расписываются за выпивку и так далее, а потом раз в месяц отправляют чек. На стенах, конечно, будут висеть картины в резных золочёных рамах и портреты того самого Уильямса, который когда-то основал этот клуб, а также наиболее выдающихся членов клуба, президентов и спортсменов. И если вы хотите наварить на них бабла, вам придётся вырезать портреты из рам, а затем постараться толкнуть рамы — за портреты-то вам никто ломаного гроша не даст.

Я помедлил ещё пару минут, но всё-таки пошёл дальше. Вообще-то меня так и подмывало пройти по тёмным коридорам клуба, почувствовать под ногами слегка потёртый ковёр, налить себе рюмку тёмно-вишнёвого портвейна или золотистого бренди, посидеть в библиотеке, вдыхая запах хороших сигар, пропитавший тяжёлые занавеси.