Я чуть не застонал от досады. Ведь я уже был дома, спрятал инструменты, разделся, выпил чаю и готов был спокойно провести ночь. Ну какого чёрта лысого я попёрся из дома вон? К чему?

Но нет, видимо, для такой личности, как я, спокойно спать в своей кровати слишком скучно. Непременно надо найти приключения на собственную задницу. Что ж, гораздо интереснее проводить ночь под чужой кроватью, прижатым к полу пыльным матрасом. Здесь и сейчас-то места немного, а что будет, когда поверх меня улягутся два тела?

Ну а если кому-нибудь из них придёт в голову заглянуть под кровать — всё, я пропал. Мне отсюда быстро не выскочить. Единственное, что я смогу сделать, — это закрыть голову руками и ждать, когда копы выволокут меня наружу.

— Что-то спать так хочется… — пробормотала женщина.

— Точно, детка, сегодня ты классно выспишься, — бодрым голосом сказал мужчина.

— Глаза прям… закрываются…

— Так и должно быть — эти колёса и лошадь свалят.

— Где это я?

— В твоей собственной квартире, дура, ты живёшь тут, поняла? Эй, а фигурка-то у тебя неплохая, ух, вы только посмотрите на эти буфера! Нет, не падать, не падать, дай-ка я тебя раздену.

— Спать…

Я не мог не слушать и очень скоро понял, что именно происходит у меня над головой. Как он сказал: «эти колёса и лошадь свалят»? Ну конечно, он явно накормил мисс Крили снотворными таблетками, идеальным средством для тех, кто хочет изнасиловать свою жертву без лишних хлопот. Бедная Барбара! Её уже ограбили (хотя она об этом ещё не подозревала), а теперь собирались изнасиловать (хотя, похоже, и об этом она не подозревала).

Мне пришло в голову, что следует вмешаться. Но что я мог сделать? Если бы я попытался выбраться из-под кровати, то явно дал бы ему фору — я залетел под кровать головой вперёд, так что выбираться пришлось бы вперёд ногами, и к тому моменту, как моя голова появилась бы из-под оборок, он вполне мог обрушить на неё что-нибудь тяжёлое. Но даже замешкайся он — что бы я сделал? Я никогда не умел толком драться, не боксировал, не занимался восточными единоборствами и, если не ошибаюсь, в последний раз дрался лет в одиннадцать. Тогда Кевин Фогельзанг разбил мне нос, впрочем, вполне заслуженно, вероятно, не стоило чирикать над его ухом «чики-чики-чики-чик!». (Дело в том, что его фамилия на нормальном языке означает «птичий щебет». Если бы я учился в одном классе с Фельдмаусом, я, наверное, пищал бы как мышь «пии-пии-пии», пока не заработал бы синяк под глазом. Да, в одиннадцать лет я мог и ангела вывести из терпения!)

Проблема ещё и в том, что я не только плохой боец, во мне нет также достаточно уверенности, чтобы одним своим видом ввести оппонента в смущение. Скорее наоборот — я сейчас сам пребывал в смущении, хотя даже не видел насильника: мне было достаточно услышать его тяжёлые шаги и басовитый голос, и воображение сразу нарисовало качка килограммов под сто, из тех, что проводят всю жизнь в спортзале, поднимая разные железяки. Конечно, в книгах пишут, что, если сердцем вы чисты, ваша сила удесятерится, но, увы, ко мне это не относилось. Допустим, моя сила возросла бы в десять раз, но его сила в таком случае увеличилась бы в одиннадцать, даже если сердцем он был чёрен, как задница самого чёрного негра.

Понимаете, о чём я? Так что, несмотря на мой рыцарский порыв, я остался лежать под кроватью — распластанный, неподвижный, как кораблик, нарисованный на кусочке холста, пока негодяй не спеша снимал мерки с Барбары Крили.

Я не буду углубляться в то, что произошло в течение следующих десяти-пятнадцати минут, если, конечно, вы не возражаете. Я-то не мог заткнуть уши, и звуки вызывали у меня перед глазами соответствующие картинки, однако оставлю их при себе.